Ярослава Сегал

ВОРОЖЕЯ

литературный сценарий

 

Это был редкий и оттого еще более любимый сон: только здесь Женя могла освободиться от ограничений повседневного мира, взлететь высоко над землей, окинуть единым взором пестрые от разнотравья луга, раскинувшиеся до синеватой дымки горизонта, стелющиеся над излучиной реки туманы и сумрачную, напоенную влажными грибными запахами громаду леса, подступавшую к самому бабушкиному подворью. Сделать крутой вираж над домом, от одного вида которого сердце переполнялось щемящей нежностью, зажмуриться от потока хлынувших в глаза солнечных лучей – и плавно опуститься на упруго пружинящую траву, в аккурат между плетнем и раскидистой яблоней. И снова стать девочкой одиннадцати лет от роду, помогающей бабушке раскладывать под навесом для просушки собранные поутру травы: разлапистые листья дягиля и тонкие ниточки аистника с птичьими, нежно-сиреневыми цветами, норовящие ужалить пучки крапивы и хрупкие, белоголовые ветви багульника, пахнущие медом свечи плакун-травы, и много еще других, для Жени пока безымянных растений, манящих нераскрытой тайной. Проследить взглядом за направляющимися к машине родителями: отец то и дело оборачивается и весело машет рукой, а мама идет, погруженная в свои мысли, и только у самой дороги спохватывается и оглядывается, чтобы встретиться с дочерью глазами...

 

В этот момент во сне всегда что-то разлаживалось, и поймать мамину улыбку Женя никогда не успевала. Вот и сейчас будильник, верный страж повседневности, попытался вклиниться в хрупкую идиллию требовательной трелью, но спящий рядом с Женей Денис протянул руку к изголовью и заставил трезвонящего монстра заткнуться. Будильник напоминал о необходимости и долге, а Денис терпеть не мог ни того, ни другого. Повернувшись спиной к обнимающей его подружке, он тут же провалился в безмятежный сон ничем не озабоченного человека, – а Женин сон, потревоженный посторонними звуками, начал медленно превращаться из самого любимого в самый ненавистный.

 

Стоя на пригорке, они с бабушкой издалека видели приближающуюся машину родителей, и вместо радости от скорой встречи горло сжимало предчувствие непоправимого. Погода портилась на глазах, со всех сторон наползали неизвестно откуда взявшиеся грозовые тучи, выжженные за лето луговые травы пригибались к самой земле под порывами не по-августовски холодного ветра. И лицо у бабушки не такое, как всегда: словно кто-то выключил светившую внутри лампочку, и сразу резко проступили морщины, потемнели и запали глаза... Машина достигает пригорка. Открывается дверца  – почему-то только со стороны водителя. Осунувшийся, постаревший отец подходит к ним и что-то говорит, но Женя не слышит его за ревом начинающейся бури. Она неотрывно смотрит через лобовое стекло: на месте мамы сидит другая женщина... «Ребенок должен жить с родителями», – доносятся до нее слова отца. Ответ бабушки тонет в раскате грома – Женя успевает разобрать лишь что-то о том, что чужая женщина, да еще с такой черной душой, никогда не заменит родную мать. С криком «Я никуда не поеду!» она бросается вниз с пригорка, к спасительному бабушкиному дому, но они настигают ее –  сначала темные, бьющие наотмашь струи дождя, а потом отец и эта чужая женщина. Заталкивают в машину и увозят, не дав даже попрощаться. Последнее, что Женя успевает увидеть – неподвижно стоящая на пригорке бабушка, неожиданно маленькая и словно окаменевшая, а вокруг нее бушуют потоки льющейся с неба воды...

 

Женя проснулась и провела по лицу рукой: так и есть, щеки мокрые то ли от слез, то ли безжалостного ливня из сна. Она села в постели, окинула взглядом жалкую комнатку съемной квартиры, а потом повернулась к стоящему в изголовье будильнику, уже догадываясь, что там увидит. На электронном циферблате вместо семи утра высвечивалось восемь двадцать пять. Вот так всегда: стоит присниться этому проклятому сну – жди неприятностей на весь день, а то и на неделю. Она потрясла за плечо сладко спящего бой-френда:

– Денис, просыпайся!

Он промычал что-то невразумительное и плотнее укутался в одеяло.

– Вставай скорей,  мы опять проспали, – одной рукой Женя принялась стаскивать с него одеяло, заодно пытаясь попасть другой рукой в рукав халата. – Ты меня слышишь? Уже почти полдевятого, будет нам взбучка за опоздание!

– Кому это «нам»? – вяло поинтересовался Денис, перехватывая одеяло и снова натягивая его на себя. – Я сегодня на занятия не пойду.

– Как это не пойду? – возмутилась Женя. – Опять? Как ты сессию сдавать собираешься?

– Не твое дело, – парировал Денис, устраиваясь поудобнее. – Как-нибудь сдам.

– Кстати, ты не знаешь, почему будильник опять не звонил? – озабоченно спросила Женя, направляясь к двери.  

– Откуда мне знать? Наверное, батарейка села, – Денис демонстративно зевнул и повернулся спиной к стене, давая понять, что разговор окончен.

Женя наскоро умылась и прошла на кухню – опоздание все равно было уже критическим, и пара минут, которые она могла потратить на еду, особой роли не играли. Но до еды дело не дошло: единственный деловой костюм, который она выгладила с вечера и аккуратно развесила на спинке стула, скукожился на полу жалкой кучкой.

Она подняла измятую юбку и пиджак, хотела было упрекнуть Дениса за это безобразие, но не стала. После такого сна в выяснение отношений лучше не ввязываться: скандал гарантирован. Стараясь не шуметь, она вернулась в комнату, взяла гладильную доску и утюг и отправилась обратно.

– Погладь заодно и мне джинсовую рубашку, – подал голос Денис.

– Зачем? – удивилась Женя. – Ты же сказал, что сегодня никуда не пойдешь.

– Если я сказал, что не пойду на занятия, это еще не значит, что я вообще никуда не пойду, – резонно возразил он.

Женя вздохнула и вытянула из сваленных на тумбочке вещей  нужную рубашку. День начинался под девизом «Избежать скандала любой ценой».

Она как раз догладила рубашку Дениса и принялась за свою юбку, когда в прихожей визгливо зазвонил телефон. Женя бросилась к шумному аппарату, занесла его на кухню, плотно прикрыла дверь и сняла трубку.

– Ты почему до сих пор дома? – осведомился отец вместо приветствия.

– Задерживаюсь немного, – хмуро буркнула Женя, едва удержавшись от вопроса, зачем он звонит, если не рассчитывал застать ее дома.

– Понятно, – многозначительно констатировал отец. – А вообще как жизнь?

– Нормально.

– Это не ответ!

– Пап, не начинай, а? – Женя пыталась сдерживаться изо всех сил. – У меня все нормально, правда!

– Я так понимаю, за ум ты до сих пор не взялась?

Женя промолчала: ну что ответишь на такие обвинения?

– И в институте восстанавливаться не собираешься? – бомбардировка риторическими вопросами продолжалась.

– Пока нет...

– Евгения, я не понимаю, о чем ты вообще думаешь?! Сколько это безобразие будет продолжаться?

– Пап, я тебя прошу...

– Ты что, не понимаешь, что гробишь свою жизнь? Ты не понимаешь, что мы с мамой переживаем за тебя?!

Чего-чего, но этого ему говорить не следовало. Данное самой себе обещание не ввязываться в ссоры и не устраивать скандалов полетело в тартарары, и Женя резко прервала отца, вошедшего в роль строгого, но заботливого родителя:

– Она мне не мама! И можешь ей передать, пусть за меня не беспокоится!

Телефон, о который громыхнула трубка, обиженно звякнул: дескать, я-то тут при чем? Женя поставила аппарат на стол  и наконец вспомнила о гладильной доске, но было поздно. Единственная приличная юбка дотлевала под раскаленным утюгом. Воодушевляющее начало дня, ничего не скажешь!  Она вернулась в комнату, перетряхнула свой жалкий гардероб, убедилась, что достойной замены бесславно почившей в бозе юбке не найти, выудила джинсы поприличнее, и отправилась на работу в предвкушении дальнейших неприятностей.

 

По пути вниз лифт остановился на пятом этаже, и в кабину впорхнула Маша – как всегда, одетая по последней моде, солнечная и легкая, как мотылек.

– Опять опаздываешь? – улыбнулась она.

– И не говори, – вздохнула Женя. – Будильник, черт бы его побрал, опять не зазвонил. И еще сон такой мерзкий приснился, к неприятностям...

– Сколько раз тебе говорить: купи новый будильник и не мучайся! – в Машиной жизни все было логично и просто, и дурацким снам там не было места.

– Да уже три раза покупала, а толку... Кстати, а ты чего так поздно?

– У меня сегодня первой пары нет.

– Хорошо тебе, – снова вздохнула Женя, пропуская подругу на улицу.

– Забегай вечером в гости – будет и тебе хорошо, – беззаботно улыбнулась Маша. – Маман не будет, посидим, посплетничаем...

Женя неопределенно мотнула головой, что означало: постараюсь, но не обещаю, и девушки разбежались каждая в свою сторону: Маша – ловить такси, а Женя – предаваться радостям общественного транспорта.

 

Этот перекресток метрах в трехстах от дома Женя давно и активно не любила: каждый день издевательский светофор подмигивал ей исключительно красным глазом и упорно не желал переключаться на зеленый. Такие препятствия Женя предпочитала брать штурмом, то есть просто перебегать дорогу как Бог на душу положит. И сейчас бы все прошло как обычно – по счастью, бегала Женя быстро – но неподалеку от перекрестка какой-то умник припарковал огромную фуру, и сориентироваться, что происходит за этой громадиной, не было никакой возможности. Времени на раздумья тоже не было, и Женя рванула на другую сторону с прытью мартовского зайца, надеясь на удачу. Удача выпала относительная: тормоза завизжали за Жениной спиной, когда одной ногой она уже ступила на бровку. Краем глаза Женя заметила, что визжащие тормоза принадлежали чему-то синему и красивому (в марках машин она не разбиралась), а лицо высунувшегося в окно водителя было белым как мел – довольно удачное цветовое сочетание. Вежливой девушке, наверное, полагалось бы остановиться и выслушать, что думает о ней потенциальный участник несостоявшегося ДТП, но Жене было не до вежливости: она помчалась дальше, спасать свою висевшую на волоске карьеру, если так можно было назвать ее деятельность на ниве секретаря-референта.

 

– Евгения, что вы себе позволяете? – осведомился разгневанный шеф, когда запыхавшаяся Женя влетела в приемную. Он стоял в дверях своего кабинета и изображал наэлектризованного Зевса-громовержца.

– Виктор Владимирович, это в последний раз! – Женя по привычке изобразила искреннее раскаяние и крайнее недовольство собой.

 

– Вы знаете, который час?! – видимо, раскаяние показалось шефу недостаточно искренним. Женя понуро склонила голову. – Вы что думаете, я буду за вас на звонки отвечать и факсы отправлять?! И потом, кто вам позволил являться в офис в таком... таком... неподобающем виде?

– Никто не позволял являться. У меня просто... несчастный случай произошел, – Женя вспомнила о погибшей юбке и всхлипнула вполне натурально.

– Я вашими несчастными случаями сыт по горло! – заорал шеф. –  Значит, так! У меня сегодня важные переговоры. Слышите: ВАЖНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ! И если вы! Хоть что-нибудь! Опять не так сделаете – пеняйте на себя! Это действительно будет в последний раз, можете мне поверить!

Испепелив Женю на прощание взглядом, шеф удалился в кабинет, не забыв громыхнуть дверью.

Весь день Женя сидела тихо, как мышка, надеясь благополучно переждать приступ начальственного гнева. В полвторого явились важные переговорщики – один долговязый и кучерявый, второй толстый и лысый.

– Евгения, – ледяным голосом приказал шеф по селектору, – позаботьтесь, чтобы нам никто не мешал.

И Женя послушно заботилась: ни с кем не соединяла, и никого в кабинет не пускала. Минут через сорок шеф прорезался снова:

– Евгения, кофе!

Она приготовила кофе и тенью проскользнула в кабинет. В кабинете пахло сигаретным дымом и чем-то тревожным. Похоже, важные переговоры не клеились. К счастью, на Женю никто не обратил внимания, и она беззвучно ретировалась, расставив чашки на столе.

– Евгения! – рявкнул селектор еще минут через двадцать. – А где стратегический бизнес-план совместного проекта с ЗАстро-ПлюсИ?

– У вас, Виктор Владимирович, – пролепетала Женя.

– Что?! – раскалился селектор. – Значит, так! Чтобы через пять минут бумаги были у меня. Ясно?!

– Ясно, – согласилась Женя, хотя ей было совершенно не ясно, где взять этот чертов бизнес-план, который, как она отчетливо помнила, несколько дней пылился у шефа на столе.

На всякий случай Женя перерыла все бумаги на своем столе, заглянула в ящики – бизнес-плана, естественно, нигде не было. Только время зря потратила. Но если его нет ни у директора, ни в приемной, то где еще может быть такой ЗстратегическийИ документ? Либо уже валяется где-нибудь на свалке, либо лежит у Светки, то бишь у Светланы Игоревны – любовницы шефа и по совместительству начальницы отдела маркетинга.

– Светлана Игоревна, – подгоняемая быстро истекающим временем, Женя совершила двойную бестактность: во-первых, ворвалась в кабинет без стука, во-вторых, проигнорировала возмущенно вскинутые по этому поводу брови хозяйки кабинета. – Там Виктор Владимирович бизнес-план требует. Срочно! – и добавила для ускорения процесса: – Времени дал три минуты! У него люди из ЗАстро-ПлюсИ сидят.

Информация произвела должное впечатление: спесь со Светки тут же слетела, фаворитка задергалась, засуетилась, принялась перетряхивать бумаги и громыхать ящиками, совсем как Женя пару минут назад.

– Нашелся! – протянула она Жене слегка помятую стопку листов. – Неси скорей, да смотри, не перепутай ничего!

Похвалы от шефа за быстроту и исполнительность Женя, конечно, не дождалась. Он даже покосился на нее с некоторым отвращением, словно это она, не Светка измяла архиважные документы. «Ну и черт с ним, пусть смотрит, как хочет, – решила Женя. – Главное – сегодняшний день пережить. Уже недолго осталось».

Но день отказывался заканчиваться.

– Евгения, зайдите ко мне! – приказал шеф в начале пятого.

Толстый и лысый вместе с долговязым и кучерявым сидели с довольно кислыми зеленоватыми физиономиями, зато откормленные щеки шефа приобрели отличный бордовый оттенок.

– Что вы мне принесли? – заорал он на Женю, не стесняясь присутствующих важных переговорщиков. 

– Бизнес-план, – честно сказала Женя. – Стратегический.

– Это устаревший вариант, мы его уже три раза переделывали! – взвился Виктор Владимирович. – И что? Где все исправления? Где добавления? Где, я вас спрашиваю?!

– Понятия не имею. Что мне Светлана Игоревна дала, то я вам и принесла, – ответила Женя и зачем-то добавила: – Так что все претензии к ней.

– Вон отсюда! – прошипел он в ответ.

И Женя вышла вон, понимая, что последний раз, которым грозил ей утром шеф, таки настал. «Да пропадите вы все пропадом!» – решила она и неожиданно успокоилась.

Важные переговорщики покинули помещение вскоре после Жени, и выражения их лиц не сулили шефу ничего хорошего. Зевс-громовержец возник в дверях и гневно посмотрел на Женю сверху вниз:

– Ну что, довольна? Добилась своего? Провалила переговоры? А ведь я тебя предупреждал!

– Виктор Владимирович, – сухо ответила Женя, – вы прекрасно знаете, кто на самом деле виноват, так что не надо все перекладывать с больной головы на здоровую. Мне надоело отвечать за чужие промахи и покрывать вашу бездарную любовницу.

Бордовый шеф налился свекольным соком, раскрыл рот для очередного гневного вопля, но по дороге почему-то передумал. Посмотрел на Женю, как на диковинный фрукт, и в изнеможении махнул рукой:

– Все, пиши по собственному желанию. И чтоб я тебя больше не видел!

 Женя размашисто написала заявление и шмякнула его на стол шефу. Он молча подписал, она также молча взяла бумажку и вышла.

 

– Ирина Сергеевна, – заглянула она к главбуху. – Я уволилась. Запись в трудовой и регистрационном журнале сегодня сама сделаю, а за зарплатой когда приходить?

– А ты не погорячилась? – главбух оторвала усталый взгляд  от счетов и с симпатией посмотрела на Женю. – Смотри, уволиться легко. А найти другую работу...

– Ничего, справлюсь, – криво улыбнулась Женя. – Где наша не пропадала! Так что, деньги можно будет сегодня получить, чтобы больше  нашему дражайшему шефу глаза не мозолить?

– Сейчас спрошу, – ответила Ирина Сергеевна и взялась за телефон. – Виктор Владимирович, мне Демидову сегодня рассчитать, или пусть послезавтра получает, со всеми? То есть как? Совсем ничего? Виктор Владимирович, но... Да. Я все понимаю. Хорошо. Сейчас передам.

Повесив трубку, она пожевала губами и проговорила, не глядя на Женю:

– Он велел ничего тебе не начислять и не выплачивать. Ни сегодня, ни послезавтра.

– Ирина Сергеевна, да вы что? – возмутилась Женя. – Вы же прекрасно знаете, что месяц я отработала – ну, пусть трех дней не доработала, так вычтите эти три дня, и дело с концом.

– Женечка, вы же слышали: вообще ничего, – развела руками главбух. – Я бы с радостью внесла вас в ведомость, но вы же знаете, я человек подневольный. Это вы, молодая, можете себе позволить на все плюнуть и уйти. А мне детей поднимать, и мама у меня больная...

Дослушивать причитания Ирины Сергеевны Женя не стала: развернулась и пошла обратно к директору.

– Это как же прикажете понимать? – спросила она, дерзко глядя на него сверху вниз. – По какому праву вы лишаете меня законной заработной платы?

– А по такому, – злорадно ответил Виктор Владимирович. – Ксерокс сломала? Сломала. Знаешь, сколько он стоит? Шестьсот долларов! Можешь считать, что твоя зарплата пошла на частичное погашение убытков. И скажи спасибо, что я добрый. Другой бы всю сумму отработать заставил.

– Эта старая развалина – шестьсот долларов?! – задохнулась Женя. – Да он старше меня! Ему красная цена – пятьдесят баксов, да и то в базарный день. И вовсе я его не ломала, он еще до меня не работал.

– Тебе что, Демидова, акт показать? – ухмыльнулся шеф. – Там все черным по белому записано.

– Но это... – растерялась Женя, – это подлог. И поклеп. Я на вас жаловаться буду.

– Попробуй, – разрешил директор. – Только смотри, как бы тебе не пришлось об этом очень сильно пожалеть.

И злобно блеснул маленькими глазками. «Блефует, – подумала Женя. – А может, и нет. Кто знает, какие связи у этого громовержца. Как бы и впрямь всю сумму выплачивать не заставили». И ушла ни с чем.

 

Женя брела по городу в растрепанных чувствах. Освобождение от необходимости ежедневно общаться с шефом и терпеть его самодурство не могло не радовать, а вот отсутствие денег не могло не огорчать. И главное, непонятно было, что делать с внезапно свалившимися на голову свободой и безденежьем. Буйно цвели каштаны, и в другое время Женя с удовольствием побродила бы по улицам, подставляя лицо солнцу и ветру, но сейчас ее мысли были заняты другим. Она вновь и вновь набирала то домашний номер телефона, то мобильный Дениса, и выслушивала длинные гудки.

«Где его носит? – думала Женя и отвечала сама себе: – Он свободный человек, имеет право делать что угодно. – И тут же снова сама себе возражала: – Он на все имеет право, а я? Почему он делает то, что хочет, а я то, что надо? Почему его нет рядом именно тогда, когда он нужен?» Мысли принимали опасный оборот. Чтобы не додуматься до чего-нибудь совсем уж неприятного, Женя решила прекратить свои бесцельные блуждания и направиться домой. Глядишь, или Денис вернется, или ситуация как-нибудь разрешится сама собой.

 

Но ситуация и не думала разрешаться. Вместо этого она усугубилась звонком квартирной хозяйки.

– Женечка, что там у нас с оплатой? – спросила она своим противным слащавым голосом. – Я уже два дня жду.

– Я знаю, Ольга Петровна, – вздохнула Женя. – Вы извините, у меня тут форс-мажорные обстоятельства...

– Какие у вас обстоятельства? – насторожилась молодящаяся старушенция.

– Меня сегодня с работы уволили. И денег не заплатили. Но вы не волнуйтесь, как только...

– Милочка, – враз посуровевшим голосом отрезала Ольга Петровна, – меня ваши обстоятельства совершенно не касаются. Пользуетесь моей квартирой – извольте вовремя платить. Найти других жильцов сейчас не проблема...

– Я все поняла, Ольга Петровна, – сказала Женя. – К вечеру деньги будут, обещаю.

Легко сказать «будут». А где из взять-то? И тут Женя вспомнила, что утром Маша приглашала ее в гости.

 

Ходить к Маше Женя не очень любила по двум причинам. Во-первых, ее раздражала Машина маман, шумная и назойливая тетка, которая вечно пыталась всучить что-нибудь из своей фирменной косметики. Во-вторых, Машина квартира, просторная и с хорошим евроремонтом, еще сильнее подчеркивала убогость обстановки, в которой жила сама Женя. Машу, в свою очередь, раздражала заносчивость Дениса, поэтому обычно подруги предпочитали встречаться где-нибудь на нейтральной территории, но сейчас был особый случай, и Женя нарушила собственные принципы.

– Машка, – сказала она с порога, – а я к тебе опять с меркантильным вопросом.

– Как обычно, денег до зарплаты занять? – Маша всегда отличалась проницательностью.

– Угу. Только не как обычно, мне довольно большая сумма нужна. И не до зарплаты, а... В общем, я не знаю, когда отдать смогу.

– Колись, что случилось, – велела Маша, затаскивая подругу на кухню и заваривая чай.

– Да ничего особенного, – Женя старательно пыталась держать хвост пистолетом. – Просто меня сегодня с работы уволили. То есть я сама ушла. Ну, практически сама. Вот. А шеф зарплату платить отказался и пригрозил еще четыреста баксов с меня взыскать за ксерокс, который я не ломала. В общем, финансы поют романсы, а тут еще Ольга названивает, арендную плату требует срочно внести.

– А сколько вы платите за свою конуру?

– Двести долларов. Как раз моя зарплата и уходила...

– Ничего себе, – присвистнула Маша. – Даже и не знаю, наскребу ли я такую сумму. Слушай, а если в суд на директора подать за самоуправство?

– Бесполезно, – вздохнула Женя. – У него все схвачено. Так что, сможешь занять? Я знаю, что уже в печенках у тебя сижу, но это в последний раз.

– Не говори ерунды, – с улыбкой отмахнулась Маша. – Что мне, жалко подруге помочь? Ты ешь давай, небось целый день голодная бегаешь, а я сейчас пороюсь в своих заначках. Кстати, как там Денис? – крикнула она уже из своей комнаты. – На работу не устроился?

– Маш, ну какая работа? – возразила Женя, надкусывая пирожное. – Ему же учиться надо!

– Это тебе учиться надо, а не тащить все на себе, – постановила Маша и грюкнула каким-то ящиком.– Черт, куда же я их засунула? Мужчина должен деньги зарабатывать, а не на женской шее сидеть. И вообще, не понимаю, как ты его терпишь до сих пор?

– Я его люблю, – вздохнула Женя.

– «Люблю», – передразнила Маша. – А он тебя?

– Уже не знаю, – Женя доела одно пирожное и взяла второе. – Понимаешь, мы столько лет вместе, что даже неловко эту тему поднимать. Классе в седьмом он меня точно любил. Портфель носил, задачки списывать давал. И в десятом любил. Меня на выпускном парень из параллельного класса на танец пригласил, так Денис даже драться с ним полез...

– Просто герой-любовник! – саркастично прокомментировала Маша. – Интересно, куда сейчас его прыть подевалась?

– Не знаю. Все как-то незаметно изменилось. Когда мы из дома вместе уехали, вместе в институт поступили – кажется, еще все нормально было. Потом решили вместе жить, деньги на квартиру собирали...

– Тут-то он себя и показал во всей красе! А ты тоже хороша, разбаловала его до невозможности, – Маша заглянула в кухню, посмотрела на выражение Жениного лица и смягчилась: – Ладно, не обижайся, я же добра тебе желаю.

– Я знаю, – вздохнула Женя. Голод не проходил, но съесть еще одно пирожное мешала совесть. Пришлось допить остывающий чай и отодвинуть тарелку подальше, чтобы не соблазняла.

– Вот, – слегка встрепанная, но чрезвычайно гордая собой Маша выложила на стол пачку разномастных купюр. – Даже НЗ пришлось задействовать, но зато как раз должно хватить.

– Чтобы я без тебя делала, – Женя смутилась и растрогалась. – Как только смогу, сразу отдам. Денису родители на днях должны денег прислать, и я сразу...

– Нашла, о чем беспокоится, – фыркнула Маша. – Маман, конечно, женщина прижимистая, но с голоду единственной дочери умереть не позволит. Когда сможешь – тогда и отдашь.

– Ну я побежала, ладно? – подхватилась Женя. – А то хозяйка может прийти, или...

– Знаю я твое «или», – засмеялась Маша. – Беги уже к своему красавчику, сдувай с него пылинки.

 

«Вот так с Машей всегда: бочку меда непременно хоть чайной ложкой дегтя, но приправит, – размышляла Женя, оказавшись дома. – И почему ей Денис поперек горла стоит? Он, конечно, не ангел, так ведь у всех есть недостатки, и у меня в том числе. Послушать Виктора Владимировича, так я вообще из одних недостатков состою... А может, Маша права, и Денис действительно меня уже не любит, а я просто не хочу этого замечать?»

Телефон прервал неприятные мысли, и Женя с облегчением схватила трубку.

– Женька, привет, – сказал родной голос, и на душе сразу полегчало: ну как она могла подумать, что он ее разлюбил? – Я скоро буду. Голодный, к твоему сведению, как волк.

– Слушай, а где ты был? – спросила Женя. – Я полдня до тебя дозвониться пыталась, у меня такое случилось...

– Потом поговорим, – оборвал ее Денис. – Приготовь там что-нибудь быстренько, ок?

– Ок, – машинально сказала Женя раздавшимся в трубке гудкам.

И пошла на кухню – готовить ужин для голодного волка. В холодильнике сиротливо лежали два яйца и четвертинка капустного кочана. Куда делись сметана, сыр и колбаса, оставалось только догадываться. Хлебница порадовала Женю ломтиком бородинского и заскорузлой горбушкой белого батона. Женя посмотрела на часы. Смотаться в ближайший супермаркет можно минут за сорок – но хозяйка может прийти в любой момент, и с ней запросто можно разминуться. Устроит очередной скандал, как пить дать. С другой стороны, дожидаться хозяйку, оставив Дениса голодным... А, была, не была! Женя отсчитала нужную сумму для хозяйки, присовокупила оплаченные квитанции за свет и телефон (Ольга Петровна трепетно относилась к своевременной оплате коммунальных услуг) и оставила всю стопку на видном месте – на тумбочке возле телефона. Если хозяйка и нагрянет без предупреждения, уходить несолоно хлебавши ей не придется.

 

Как Женя ни пыталась экономить, а в супермаркете потратила все оставшиеся деньги. Вспомнила, что дома и муки нет, и подсолнечного масла, и стирального порошка, и еще массы совершенно необходимых вещей. Вышла, нагруженная двумя тяжелыми пакетами, досадуя за себя за транжирство и за то, что так много времени провела в магазине. «Денис уже, наверное, рвет и мечет», – подумала Женя и заторопилась домой. При этом она совсем упустила из виду, что пространство вокруг большинства супермаркетов населено машинами ничуть не меньше, чем дороги в часы пик, и что эти машины вовсе не стоят на месте. Визг тормозов раздался второй раз за день, однако на сей раз он был дополнен звуком глухого удара. Женя обернулась и снова увидела в нескольких сантиметрах от себя нечто синее и красивое, чуть дальше – впечатавшуюся в эту заграничную красоту белую «девятку» – у отца была такая же, только черная. Оба водителя выскочили почти одновременно – из первой появился приятный темноволосый мужчина лет тридцати, лицо которого показалось Жене смутно знакомым, а из второй – крупный мужик не слишком интеллигентной наружности.

– Девушка, это опять вы?! – возмутился первый, и Женя подумала, что не такой уж он и приятный. – Что ж вы под колеса-то все время бросаетесь?

Тут Женя поняла, что лицо показалось ей знакомым по той простой причине, что она видела его сегодня утром, но тогда оно было бледное и перекошенное, а сейчас – нормального цвета и сердитое.

– Извините, – смутилась она. – Я вас не заметила. Я нечаянно...

– Не заметила она, твою мать! – вмешался второй мужик. – Совсем ослепла, что ли? Две машины всмятку, а она: «нечаянно»! Милиции сейчас будешь рассказывать, нечаянно ты или специально, курва!

– Полегче! Как вы с девушкой разговариваете?! – обернулся к нему первый, и Женя подумала, что он все-таки приятный.

– Как хочу, так и разговариваю! – окрысился второй. – Ишь, защитник выискался! Или хочешь вместо нее сам на ремонт раскошелиться?

– Надо посмотреть сначала, сколько там того ремонта, – предложил первый и вдруг подмигнул Жене, словно предлагая уносить ноги.

– Да что там смотреть, – кипятился второй. – Бампер разбит, фара вдребезги! Я бы таких пешеходов...

– У меня мастер знакомый есть, за полчаса все сделает, – сказал первый, загораживая собой девушку от второго. Женя поняла, что другого такого шанса может и не представиться, и быстро нырнула в толпу.

По дороге домой она ругала себя последними словами: «Докатилась! Спровоцировала аварию и смылась! Ни стыда, ни совести!И ЗВо-первых, это не авария, – тут же отвечала она самой себе, – а просто столкновение. Во-вторых, он мне явно намекнул, что сам справится. Странный тип какой-то...» Настроение почему-то улучшилось, и Женя даже поймала себя на том, что мурлычет под нос какую-то мелодию. И не какую-то, а ту самую, которая лилась из окна синей иномарки.

 

Женя с трудом дотащила пакеты до квартиры и позвонила в дверь. Никто не откликнулся. «Значит, Денис еще не пришел», – обрадовалась она, открыла дверь своим ключом и понесла добычу на кухню. По дороге взгляд ее упал на тумбочку, и Женя остановилась как вкопанная. Квитанции лежали на месте, а вот денег не было. «Странно, – подумала она, – чтобы Ольга Петровна не взяла квитанции?! Очень странно. Впрочем, мало ли что ей в голову стукнуло». Женя засунула квитанции в ящик и отправилась готовить ужин. По всем расчетам Денис должен был появиться с минуты на минуту.

Но он не появился – ни через полчаса, ни через час. На столе стыл приготовленный ужин. Домашний телефон молчал, мобильный Дениса не отвечал. Наконец в половину девятого раздался звонок в дверь. Женя бросилась открывать и остолбенела: на пороге вместо Дениса стояла Ольга Петровна.

– Милочка, не смотрите на меня так, словно привидение увидели. Неужели я так плохо выгляжу? – кокетливо протянула старушенция, отодвигая Женю и проплывая в квартиру.

– Нет, что вы, Ольга Петровна, – пролепетала Женя. – Вы прекрасно выглядите. Просто я... Не рассчитывала вас сегодня увидеть.

– Как это не рассчитывали? Мы же договаривались! Вы обещали, что к вечеру деньги будут.

– Ну да, – ошарашено подтвердила Женя. – А разве вы их сегодня не забирали?

– Евгения, – взвизгнула Ольга Петровна, – вы что, за дуру меня держите? Старческим маразмом я не страдаю, если вы это намекаете!

– Да боже упаси! – испугалась Женя: она знала, что худшего оскорбления для Ольги Петровны придумать нельзя. – Просто я выходила из дому ненадолго, и оставила здесь для вас деньги и квитанции. Пришла, квитанции лежат, – Женя вынула их из ящика в качестве вещественного доказательства, – а денег нет. Я и подумала, что это вы заходили...

– Значит, денег нет? – эхом откликнулась Ольга Петровна, отбирая квитанции.

– Нет, – упавшим голосом подтвердила Женя. – Но они были, честное слово, были.

– Знаете, Евгения, – Ольга Петровна свернула квитанции трубочкой и принялась постукивать себя по руке, словно придавая значимости каждому слову, – вы мне казались довольно приличной девушкой. Если бы я знала, что вы способны на такое...

– Да я клянусь вам, они были!

– Если бы я знала, что вы способны на такое – с нажимом повторила старушенция, – я бы вас и на порог не пустила. Теперь я понимаю, что связалась с аферисткой и мошенницей. Вы расплатитесь добровольно или вызвать милицию?

– Ну зачем вы так, Ольга Петровна? Никакая я не мошенница, это просто какое-то недоразумение. Я непременно расплачусь, как только все выясню...

– Никаких «как только»! – отрезала хозяйка. – Я даю вам три... нет, два дня, Евгения. Если вы вздумаете опять морочить мне голову, я выселю вас с милицией. И вот еще что. Я считаю, что за причиненный моральный ущерб мне полагается моральная компенсация. Поэтому квартплата теперь будет составлять не двести, а двести пятьдесят долларов. Вам все ясно?

– Ясно, – обреченно кивнула Женя, после чего Ольга Петровна соизволила гордо удалиться.

Женя несколько мгновений тупо смотрела на захлопнувшуюся дверь, а потом наконец очнулась и направилась к телефону. Если бы кто-то взломал квартиру и украл деньги, на двери остались бы следы, а их не было. Ключи от квартиры были только у самой Жени, у Ольги Петровны и у Дениса. Следовательно, только Денис мог прояснить ситуацию. Но его мобильник упорно не отвечал. И Женя поняла, что с Денисом что-то случилось...

 

 С Денисом действительно что-то случилось, но совсем не то, что успело нарисовать воспаленное Женино воображение. Он не погиб, не был похищен и не попал в аварию. Сегодня ему наконец представился случай пригласить в ночной клуб Катю – длинноногую и оч-чень дорогую барышню, от одного вида которой у него захватывало дух. Денис давно добивался ее благосклонного внимания, но финансов на покорение такой крепости у него катастрофически не хватало. И вот наконец повезло: он был на танцполе с Катей, она прижималась к нему все жарче, и почти неземное наслаждение портил только назойливый виброзвонок лежащего в заднем кармане джинсов мобильного телефона. Когда Катя ненадолго упорхнула в дамскую комнату, Денис достал телефон и посмотрел на высвечивавшийся номер. Ну конечно, опять Женя! Шпионит она за ним, что ли? По какому праву, спрашивается? Он недовольно скривился и выключил мобильник. Теперь им с Катей никто не сможет помешать.

 

А Жене вовсе не намеревалась мешать – она собиралась спасать Дениса, только не знала, куда бежать на помощь. Она сидела в прихожей и с маниакальной настойчивостью обзванивала всех, чьи телефоны зафиксировала записная книжка Дениса. Катиного телефона в списке не было, а больше никто ничего не знал. Покончив с записной книжкой, Женя нашла в кладовке старый телефонный справочник и принялась звонить в больницы и отделения милиции. Эта разведывательная операция тоже ни к чему не привела, а ночь все тянулась и тянулась, и только под утро Женя забылась неровным сном, свернувшись клубочком прямо в кресле у телефона.

 

Разбудил ее не сигнал будильника, а звук поворачивающегося в замке ключа. Женя вскочила и машинально бросила взгляд на часы: шесть пятнадцать. В дверях показалась ее ненаглядная пропажа, изрядно помятая, взлохмаченная и нетрезвая.

– Живой! Слава богу! – она бросила к нему на шею, и ее обдало запахом алкоголя и женских духов. Женя отстранилась: – Что случилось? Где ты был? Почему трубку не брал? Я чуть с ума не сошла...

– Не тарахти, – поморщился Денис, отодвигая Женю и проходя на кухню. – И так башка раскалывается, а тут еще ты со своими вопросами. Пожрать что-нибудь есть?

Женя молча кивнула и принялась доставать из холодильника приготовленные накануне салаты.

– Рагу разогреть? И суп есть грибной.

– Не надо, – промычал Денис с набитым ртом, быстро заталкивая в себя содержимое салатницы. – Я спать хочу зверски, сейчас червячка заморю – и на боковую. Слушай, не стой над душой. Тебе на работу не пора?

– Не пора, – отрезала Женя. – Меня вчера уволили.

– Хреново, – скривился Денис. – А чем за хату платить будем?

– Вот об этом я хотела у тебя спросить. Ты вчера деньги брал?

– Какие деньги? – нахмурился он.

– Такие деньги! Я на тумбочке оставляла для Ольги Петровны. Брал?

– Откуда я знал, что это для Ольги Петровны? – Денис недовольно пожал плечами.

– Там же квитанции рядом лежали, мог бы и догадаться! Куда ты их дел?

– Куда дел, куда дел. Съел! – фыркнул он. – И вообще, я тебе отчитываться не обязан. Бюджет у нас общий. Ты сама предлагала, забыла, что ли?

– Прекрасно, – разозлилась Женя. – Это называется общий бюджет: я зарабатываю, ты тратишь! Ольга вчера такой скандал устроила, когда выяснила, что денег нет! И арендную плату повысила. Теперь двести пятьдесят платить придется. А дома денег – ни копейки.

– Как-нибудь выкрутишься, – «посочувствовал» Денис, доедая второй салат. – У Машки займешь, например.

– У Машки я уже занимала, а кое-кто эти деньги забрал без спросу! Кстати, у тебя хоть что-нибудь осталось?

Денис порылся в карманах и вытащил три смятые десятки.

– Ужас, – Женя без сил опустилась на стул. – Ольга два дня дала, иначе грозит с милицией выселить. Слушай, а твои родители когда должны деньги прислать?

– Уже, – Денис принялся за третью салатницу.

– Что «уже»?

– Уже прислали.

– Давно?

– Да с неделю назад.

– Почему же ты мне ничего не сказал?!

– Да там и говорить не о чем. Заплатил  за следующий семестр, купил себе кое-что по мелочам...

– Стало быть, денег нет, и не будет, – с тихим ужасом констатировала Женя.

– Похоже на то, – безразлично кивнул Денис. – Ну ладно, я спать пошел. Не шуми тут, у меня тяжелая ночь была.

И тут ее прорвало:

– У тебя тяжелая ночь была?! А обо мне ты подумал? Шляешься черт знает где, а я с ног сбиваюсь, не знаю, где тебя искать! Я уже думала, тебя в живых нет, а ты... С девицами по клубам таскаешься, да?

– С чего это ты взяла?

– Да  от тебя за версту женскими духами несет! Свалил на меня все проблемы и живешь в свое удовольствие, а я...

– Как ты мне осточертела! – он без колебаний нанес ответный удар. – Надеешься, я буду до пенсии с тобой в этой конуре сидеть и нотации выслушивать? Как бы не так! С меня хватит – и этой нищенской жизни, и этого убожества, – он пафосно обвел рукой кухню, – и тебя с твоим вечным нытьем! Сыт по горло!

Воспламененный собственным красноречием, герой-любовник гордо встал из-за стола, не доев последний салат, и отправился в комнату. Замершая на кухне Женя обреченно вслушивалась в звуки выдвигаемых ящиков и хлопающей дверцы шкафа, грохот от падения чего-то тяжелого, шорохи и шуршание. Минут через пять входная дверь хлопнула, и наступила тишина.

Девушка прошла в комнату, и глазам ее открылась картина полной разрухи: на полу валялись сброшенные с полок Женины вещи, в утробе опустевшего шкафа сиротливо покачивались плечики. Опрокинутая тумбочка лежала на боку, по соседству с разбитым вдребезги будильником. Ни вещей Дениса, ни его большой спортивной сумки нигде не было.

 

– Какой же он все-таки подонок, – покачала головой Маша, протягивая платок заплаканной подруге. – Я, конечно, всегда знала, что Денис – скользкий тип, но чтобы настолько... Что ж ты теперь делать-то будешь?

– Не знаю, – всхлипнула Женя. – Надо где-то срочно денег раздобыть...

– Жень, я бы с радостью, но ты же понимаешь, я теперь сама на мели, – развела руками Маша. – Слушай, а может, ну ее, эту квартиру? Поживешь пока у нас, маман я как-нибудь уболтаю...

– Нет, – Женя отрицательно мотала головой. – И вас стеснять неудобно, и вообще...

– Ну что вообще?! Не слишком ты нас стеснишь, тут места на пятерых места хватит. И потом, ты представь, сколько денег можно будет сэкономить!

– А ты представь: он одумается, захочет вернуться, а возвращаться будет некуда... Не приведу же я его сюда. Нет, я должна любой ценой сохранить эту квартиру!

– Женька, ты неисправима. Одумается он, как же! – вздохнула Маша и в задумчивости прошлась несколько раз по своей комнате. – Ну, не знаю, тогда остается единственный выход.

– Какой? – Женя перестала всхлипывать и с надеждой посмотрела на подругу.

– Неприятный, но надежный. Попросить денег у маман.

 

Вызванная Машей маман предложению одолжить деньги совсем не обрадовалась. Глядя на нее, Женя всякий раз недоумевала, как могла у этой грузной женщины с внешностью и манерами советской продавщицы получаться такая  миниатюрная, воздушная и стильная Маша.

– Не понимаю, – с присущей ей прямолинейностью спросила Татьяна Анатольевна, – почему бы тебе ни обратиться за помощью к своим родителям?

Маша попыталась ее одернуть:

– Ну ты же знаешь, что Женина мама...

– Знаю, – ничуть не смутилась Татьяна Анатольевна, – Но отец-то у нее жив! И, насколько мне известно, вполне обеспечен.

– Обеспечен, – вздохнула Женя. – Только с тех пор как он узнал, что я бросила институт, деньги присылать перестал. В качестве воспитательной меры...

– А ты еще и институт бросила?! – вскинула брови Машина маман.

– Пришлось, – пояснила Женя. – Денег не хватало катастрофически, вы же знаете, сколько сейчас стоит квартиру снимать. Вот мы с Денисом и решили, что он пока будет учиться, а я работать.

– Нет, как вам это нравится, – воскликнула Татьяна Анатольевна. – Они с Денисом решили! Да я бы на твоем месте такого никчемного парня давно уже выгнала взашей!

– Не волнуйтесь, – всхлипнула Женя. – Он уже сам... ушел...

– Ладно, – махнула рукой не переносившая слез маман, – нечего здесь сырость разводить. Сколько тебе нужно?

– Двести пятьдесят, – пролепетала Женя.

– Триста! А лучше – триста пятьдесят! – постановила Маша и пояснила матери и подруге: – Ну что вы на меня так смотрите? Ей же еще и жить на что-то надо!

– Сплошное разорение, – покачала головой Татьяна Анатольевна, но деньги все-таки принесла и сунула Жене в руки. – Держи. И с возвратом не затягивай, а то знаю я вас...

 – Как только смогу – сразу... – пообещала Женя, но Татьяна Анатольевна ее уже не слушала.

Совершенный благородный поступок маман не радовал, а скорее раздражал, и она напустилась на Машу:

– А ты чего расселась? А ну марш на занятия! Учти: надумаешь тоже бросить учебу – не только денег не увидишь, еще и шею сверну.

– Скажешь тоже, – хмыкнула Маша. – Ничего я бросать не собираюсь, не переживай.

– И лекции не смей прогуливать, – маман оставила последнее слово за собой и вышла.

 

– Маш, я даже не знаю, как тебе благодарить, – сказала Женя, когда подруги оказались на лестничной клетке. Рядом с разодетой и накрашенной Машей зареванная и не выспавшаяся Женя казалась себе бледной поганкой. – Может, зайдешь вечером, я что-нибудь вкусненькое приготовлю?

– Почему это вечером? – улыбнулась Маша. – Я сейчас зайду, надо же тебя в чувство приводить, горе луковое.

– А как же занятия?

– Конечно, для преподавателей это будет страшная потеря, но я думаю, они ее как-нибудь переживут.

– А если Татьяна Анатольевна узнает?

– Не узнает. И вообще, не так она страшна, как изображает.

– Все равно, не стоит из-за меня прогуливать. Я попробую  сама справиться.

– Не спорь, – строго сказала Маша. – Я без пяти минут дипломированный психолог, мне лучше знать, справишься ты сама с таким стрессом или нет. Пошли!

И они пошли – устранять причиненную Денисом разруху в квартире и в Жениной душе.

– Я считаю, что ты напрасно так расстраиваешься, – вещала Маша, восседая в кресле и наблюдая, как Женя наводит порядок. – В конце концов, устроиться секретаршей сейчас не проблема.

– Тебе хорошо говорить, – возразила Женя. – А у меня безнадежно испорчен единственный деловой костюм – это раз. Зарплаты секретарши на оплату квартиры и еду все равно не хватит – это два. И потом, мне эта работа никогда не нравилась, просто ситуация была безвыходная, а на другую работу не брали.

– Ну и что собираешься делать? Домой вернешься, к отцу?

– Ни за что! – Женя яростно запихнула ворох вещей в шкаф и хлопнула дверцей. – Я лучше бомжевать буду или в проститутки подамся, чем вернусь под одну крышу с этой...

– Вечно ты бросаешься в крайности, – проворчала Маша. – Предлагаю для начала обдумать... м-м... более приемлемые варианты трудоустройства.

– Я уже тысячу раз все обдумывала, – ответила Женя, выбрасывая в пакет для мусора злополучный будильник. – Доступные для меня варианты трудоустройства – уборщица да курьер. Ну, еще няня, домработница и официантка. И то придется сначала подучиться!

– Нет, это нам не подходит, – категорично заявила Маша. – Нужно искать что-нибудь творческое и высокооплачиваемое.

– С удовольствием, – фыркнула Женя, ожесточенно размахивая веником. – Только, видишь ли, какая незадача: петь я не умею, рисовать тоже. Стихи не пишу. Модельную одежду не шью. Танцор из меня никудышный, разве что у шеста в стрип-баре... И то сомневаюсь. Что у нас там остается из творческого и высокооплачиваемого?  Рекламные слоганы сочинять? Тоже не по моей части! Я полное ничтожество, Денис был прав!

– Это ты брось, – нахмурилась Маша. – Не смей занижать свою самооценку. Наверняка у тебя есть какие-то зарытые в землю таланты, их просто надо отрыть. Я в прошлом году курсовую писала по профориентации молодежи. Так вот, к твоему сведению, не бывает полных ничтожеств – бывают люди, не нашедшие себя.

– Ага, так мы сейчас будем землю носом рыть в поисках моих скрытых талантов, – сообразила Женя, сметая в кучу окурки, смятые листки бумаги и прочий оставшийся от бывшего бой-френда хлам. – Ну-ну!

– Не ерничай, – сказала Маша. – Лучше расскажи, что ты вообще любишь делать.

– Спать люблю, – буркнула Женя. – Бездельничать. По улицам гулять, а лучше – в парке. Готовить – под настроение. И вообще, что ты ко мне пристала?

– Не густо, – задумчиво проговорила Маша. – А в детстве ты что любила?

– В детстве я любила, когда отец с мачехой уходили куда-нибудь, и меня никто не трогал. Может, хватит уже?

– А до того? – не отставала Маша.

– В каком смысле?

– Ну, еще до мачехи? Когда мама твоя была жива?

Женя отставила веник и опустилась в кресло.

– Когда мама была жива, я все любила, – грустно улыбнулась она. – И петь, и танцевать, и рисовать. У мамы всегда все получалось, я очень хотела быть на нее похожей. А больше всего любила, когда мы ездили к бабушке в деревню. Там такая благодать была...

– Ну да, – не удержалась Маша, – куры, коровы, свиньи...

– Да какие свиньи?! Не держала она никакой живности. У нее дом стоял на краю села, почти у самого леса. А лес такой – как в сказке: бесконечный, сумрачный, таинственный. Бабушка там каждую травинку знала, каждый кустик.

– Она у тебя что, ботаником была?!

– Эх, Машка, – вздохнула Женя. – Ничего-то ты не понимаешь в жизни. Бабушка ворожеей была. К ней со всей округи люди ездили...

– Ворожеей? – глаза у Маши загорелись. – Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! Она что же, и колдовать умела, и всякую там порчу насылать?

– Не говори глупостей, – рассердилась Женя. – Ни на кого она порчу не насылала – наоборот, и людей лечила, и скотину, и всяких лесных зверюшек, и даже деревья. И не колдовала она, а ворожила.

– Колдовала, ворожила... Разница-то в чем?

– Я не знаю, как тебе объяснить... Понимаешь, то, что бабушка делала... Это каждый раз было как чудо, а не как всякие там фокусы с заклинаниями. Рядом с ней люди другими становились. А ты говоришь: порча...

– Да ладно тебе, оговорилась я. Скажи, а она тебя учила? Ну, этой своей... ворожбе?

– Совсем немного: в травах учила разбираться, настои всякие делать. А толком ничему научить не успела: мне же всего одиннадцать лет было, когда мама умерла. Отец почти сразу на этой своей гадине женился, а она его убедила, что ребенку нельзя со «старой ведьмой» общаться. Это она так бабушку называла. В общем, они меня увезли, и больше мы не виделись. Отец даже и слышать не хотел о том, чтобы снова в деревню съездить. Когда я паспорт получила, скопила денег и собралась наконец бабушку навестить. Столько лет об этом мечтала... Тогда он мне и сказал, что ехать некуда, ее давно нет в живых.

– Слушай, – восхитилась Маша, отрывая Женю от грустных воспоминаний. – Получается, ты у нас потомственная ворожея? Так это же... классная идея!

– Ты о чем? – не поняла Женя.

– Как это о чем? О твоем трудоустройстве, конечно! О творческой и высокооплачиваемой работе. Гениально!

– Не смешно! – отрезала Женя. – Я же тебе уже объяснила, что бабушка ничему меня научить не успела. И потом, я по жизни неудачница, таких в ворожеи не берут.

– А может, ты потому и неудачница по жизни, что ворожеей не стала? – прищурилась Маша.

– То есть?

– Объясняю популярно, – воодушевилась Маша. – У твоей бабушки был дар, так? И она должна была его кому-то передать, так? Такой дар передается только по наследству, это даже мне известно. Кстати, твоя мама была ее единственным ребенком?

– Единственным...

– А ты – единственной внучкой, так? Ну вот и получается, что никому, кроме тебя, бабушка дар передать не могла!

– Да ничего она мне не передавала, – запротестовала Женя.

– Я бы так не утверждала, – таинственно усмехнулась Маша. – Скорее всего, бабушкин дар автоматически перешел к тебе по наследству, а ты им не пользуешься – отсюда все твои неприятности. Видишь, все сходится!

– Тебе надо было не на психологию идти, а пиар-технологиями заниматься, – фыркнула Женя. – Такого наворотила, что уши вянут! Ну какая из меня ворожея?! Некому смеяться!

– Ты не хочешь преодолеть шаблоны своего мышления, – парировала Маша. – И поэтому не видишь совершенно очевидных вещей. У тебя с другой работой ничего не складывается именно потому, что тебе надо ворожбой заниматься, а не кофе всяким самодурам варить. Это же ясно, как дважды два!

– Маш, давай будет считать сеанс психотерапии законченным, – устало вздохнула Женя. – Как видишь, я уже в норме, в истерике биться не собираюсь. С работой что-нибудь придумаю. Пошутили – и хватит.

– Да я не шучу! – возмутилась Маша. – Я предлагаю тебе выход из ситуации, а ты уперлась, как осел. Давай хотя бы попробуем. Ты подумай, а вдруг я права? Допусти хотя бы на секундочку такую мысль. О такой работе тысячи людей мечтают: никаких тебе начальников над головой, работаешь по свободному графику, сама себе хозяйка, деньги текут рекой. Да еще и людям помогаешь!

– Ты хоть понимаешь, какая это ответственность? – возразила Женя. – Это тебе не с бумажками работать, не с машинами какими-нибудь – с живыми людьми! А вдруг что-нибудь не то получится? Кто за это отвечать будет? Новые лекарства – и те сначала на животных тестируют, а потом уже людям предлагают. А здесь даже не лекарства, здесь такие силы задействованы...

– У меня идея! – перебила ее Маша. – Я буду подопытным кроликом!

– Чего?!

– Ничего. Все просто. У меня завтра экзамен по английскому. А я его, мягко говоря, прогуливала частенько. Препод у нас вреднющий и все прогулы мне обязательно припомнит.

– И что?

– Непонятно, что ли: завалит, как пить дать!

– Завалит – это понятно, – согласилась Женя. – А кролик тут при чем?

– Какая же ты все-таки косная, – удивилась Маша. – Мы испытаем на мне твою магическую силу, ясно? Ты сделаешь заклинание, чтобы я английский сдала – и посмотрим, что из этого получится. Ответственности никакой – я же сама вызвалась. И опасности тоже никакой – в худшем случае завалю экзамен. Так я его по любому завалю. В общем, отвечать за все буду я.

– Да не умею я заклинания делать! – выдвинула последний аргумент Женя.

– Научишься, – отмахнулась Маша. – Если можно медведя научить на роликах кататься, то научить тебя заклинания делать – и подавно. Пошли!

– Куда? – Женя испугалась, что заниматься заклинаниями придется немедленно.

– Ко мне, конечно. Поищем в Интернете, что там насчет заклинаний есть.

– А Татьяна Анатольевна?

– Она уже давно на собрание ускакала, дистрибьюторов своих обучать искусству личных продаж. Пошли, я все равно не отстану.

«И ведь действительно не отстанет», – поняла Женя. И пошла.

 

Выходя из квартиры, Женя заметила возле телефона оставленный Денисом ключ и заботливо спрятала его под коврик у входной двери. Маша с недоумением наблюдала за этими манипуляциями, а потом все-таки спросила:

– Для хозяйки, что ли?

Женя хотела соврать и кивнуть, но в последний момент передумала и сказала правду:

– Нет, у нее свой есть. Это для Дениса, если вдруг вернется...

– Я бы ему лучше яду подложила, – сказала Маша. Женя  дипломатично промолчала в ответ.

 

Женины надежды на то, что в Интернете не найдется ничего подходящего, не оправдались. Маша распечатывала текст уже пятого по счету заклинания и живописала подруге ближайшие перспективы:

– Если дело пойдет – а куда оно денется?! – мы тобой поставим «успешные» заклинания на поток.

– Какие заклинания?

– Успешные. Ну, направленные на достижение успеха, ясно? – Женя кивнула, и Маша продолжила: – Бизнесмены к нам в очередь будут становиться. Представляешь, у них сразу все сделки состоятся, продажи возрастут,  конкуренты загнутся. А если маман рассказать, она вообще на седьмом небе от счастья будет...

– Я бы этого не делала, – осторожно заметила Женя.

– Пожалуй, ты права, – подумав, согласилась Маша. – Маман женщина специфическая, ее лучше в курс дела не вводить. Так вот, продажи возрастут, бизнесмены в очередь выстроятся, и станем мы с тобой, Женька, богатыми, как Рокфеллер.

– Маш, – жалобно сказала Женя, – ты же такая умная. Такая удачливая. Так все хорошо придумала. Давай ты сама этими заклинаниями займешься, а?

– Отвертеться хочешь? – усмехнулась Маша. – И не надейся. У меня в роду волшебников никогда не было, одни торгаши, так что это дохлый номер. Да хватит тебе переживать-то! Я бы на твоем месте так развернулась – только держись! Ты только представь: магистр черной и белой магии Евгения Демидова. Звучит?

– Гадость какая, – скривилась Женя. – Шарлатанство и мошенничество.

Обнаружив, что последний аргумент подругу не вдохновил, Маша сменила тактику:

– Ну хорошо, черт с ней, с магией. Скажи, неужели тебе так трудно мне помочь? Хотя бы попробовать, а? Ты мне друг вообще или кто? А если меня из-за этого английского из института попрут?!

– Давай сюда свои заклинания, – сдалась Женя. – Но учти, ты сама напросилась. – Просмотрела тексты и подняла глаза на Машу: – Ты это что, серьезно? «Насыпать в черное блюдце полынь, зверобой, пижму, шалфей и чертополох. Трижды произнести: «Трава с травой соединяется, против черной силы объединяется, раба Божья Мария силой наполняется»...»

– Ну и что такого? – повела плечиком Маша. – Заклинания древние, поэтические. По-моему, красиво звучит.

 – А это ты читала? – Женя взяла следующую бумажку. – ЗПоджечь. Когда трава начнет дымиться, громко произнести семь раз «Ратун карабор баида малахор наин». Машка, да это бред сумасшедшего, а не заклинание!

– Можно подумать, что ты у нас великий специалист по заклинаниям. В конце концов, эту часть текста мне произносить, а не тебе!

– Гм. А где мы пижму с полынью возьмем?

– Тоже мне, проблема! В любой аптеке – и пижму с полынью, и шалфей со зверобоем.

– За чертополохом тоже в аптеку пойдем? – Машина несгибаемость начала забавлять Женю.

– Обойдемся без чертополоха, – нашлась подруга. – В качестве компенсации я лишний раз заклинание прочту.

– Слушай, так ведь это еще не все. Тут написано, что луна должна быть растущая, а солнце – в одном земных знаков, Тельце, Деве или Козероге. А сейчас, по-моему, солнце в Близнецах.

– Луна сейчас растущая, я проверила, – терпеливо ответила Маша. – И солнце там, где нужно. Это если делать заговор на привлечение денег, оно должно быть в земных знаках, а для успеха в учебе – в воздушных. В самый раз.

– Нечем тебя не проймешь, – засмеялась Женя. – Ну и когда ведьмачить будем?

– Как стемнеет, так и начнем, – решила Маша. – И не вздумай куда-нибудь смыться!

 

Вечером того же дня в Жениной квартире происходило «таинство». В качестве сценариста и режиссера выступала, естественно, Маша, а Жене досталась роль рядового исполнителя магических ритуалов. Окно комнаты было плотно зашторено, по периметру помещения горели сорок свечей, собственноручно принесенных и расставленных без пяти минут дипломированным психологом. Из магнитофона раздавались звуки стонущего под порывами ветра леса, периодически перемежаемые заунывными воплями то ли человека, то ли какого-то странного животного  – Маша где-то раздобыла диск с «подходящей» этнической музыкой. На столе – за неимением черного блюдца – стояла старая коричневая миска. Маша передала Жене аптечные коробки с травами и глазами указала на миску. Женя послушно насыпала туда по пригоршне травы из каждой пачки и замерла в ожидании дальнейших указаний. Маша протянула ей текст первого заклинания.

– Трава с травой соединяется, против черной силы объединяется... – начала Женя и прыснула: – Слышал бы нас сейчас твой преподаватель английского!

– Перестань, – серьезно сказала Маша. – Собьешь магическую настройку. Придется все сначала начинать.

Перспектива повторять этот спектакль еще раз Женю не прельщала, поэтому она собрала волю в кулак и трижды поведала о соединении травы с травой и наполнении силой Божьей рабы Марии.

Исполненная суровости Маша вложила ей руку зажигалку. Женя послушно поднесла ее к горке травяных крошек и щелкнула. Пламя лизнуло рассыпчатую серо-зеленую пирамидку, но дальше дело не пошло. Пришлось щелкнуть еще три раза. Трава так и не загорелась, но все-таки начала неохотно тлеть. Слабенький дымок оказался довольно едким. Женя чихнула. Маша тут же сделала страшные глаза: должно быть, чиханье в ее представлении тоже сбивало магическую настройку. Женя придала лицу максимально серьезное выражение и прошептала:

– Теперь твоя очередь.

– Ратун карабор баида... – загнусавила Маша неожиданно низким голосом, и Жене стоило больших трудов не рассмеяться. Наконец многократно повторенная абракадабра подошла к концу, и Маша погрузилась в торжественное молчание. Что делать дальше, девушки не знали.

– Наверное, надо свечи погасить, – шепотом предложила Женя.

– Нет, я сначала травы соберу, – возразила Маша, выудила из кармана свернутый из фольги кулечек на манер тех, в которых бабушки продают семечки, и ссыпала туда еще дымящуюся травяную смесь.

– Это зачем? – удивилась Женя.

– Возьму завтра с собой на экзамен, – пояснила Маша. – Для надежности.

После этой процедуры Маша сразу удалилась – молчаливо-возвышенная, словно боялась расплескать «магическое» настроение.

Женя с облегчением погасила свечи и открыла окно – комната нуждалась в немедленном проветривании.

– Женька, ты дома? – позвонила Маша на исходе следующего дня. – Никуда не уходи, я сейчас к тебе поднимусь!

И почти сразу вслед за этим раздался звонок в дверь, словно после вчерашнего сеанса «ворожбы» Маша научилась телепортироваться.

– Ну что? – спросила Женя, пропуская подругу в квартиру. – Сдала?

– Нет, – ответила чрезвычайно довольная Маша.

– Так я и знала, что ничего не получится, – мрачно вздохнула Женя. Неадекватность поведения подруги порядком настораживала.

– А кто сказал, что ничего не получилось? – Женя так и светилась от счастья. – Экзамен – это ерунда! У меня такое случилось – не поверишь!

– Что еще у тебя случилось? – откликнулась Женя, полная нехороших предчувствий. – Сразу два экзамена завалила, что ли?

– Пессимист ты, Женька, – фыркнула Маша. – Все гораздо круче. Меня Андрей на свидание пригласил!

– Какой еще Андрей?

– Здрасьте! Ты что, не помнишь? Я же тебе сто раз рассказывала. Тот самый Андрей!

– А-а, – насмешливо протянула Женя, – первый парень на вашей психологической деревне? Тот самый, по которому дружно страдает вся женская половина курса?

 – Теперь уже не страдает, – гордо ответила Маша. – То есть страдает, но без меня. А я завтра иду с Андреем в кино!

– Поздравляю... – вместо радости за подругу Женя испытала самое что ни на есть эгоистическое сожаление: ей самой в кино идти было не с кем, да и Машка, последний близкий человек, теперь перестанет ее навещать, с головой окунувшись в новый роман.

– До тебя так ничего и не дошло, – внимательно изучив выражение Жениного лица, констатировала Маша. – Ты что, не понимаешь, что это он из-за вчерашней ворожбы так переменился? У нас все сработало!

Женя посмотрела на подругу, как на сумасшедшую.

– Что у нас сработало?! Ты ж не сдала английский! А для привораживания Андрея мы ничего не делали!

– Мы не делали, а оно все равно сработало, – с чисто женской логикой возразила Маша. – Короче, вводные меняются: отныне нам надо ориентироваться не на «успешные» заклинания, а на любовную магию. Не знаю, как мне еще вчера эта  идея в голову не пришла. С приворотами намного выгоднее работать, чем всяким там бизнесменам на удачу ворожить.

– Да ну? – удивилась Женя. – А вчера ты так убедительно расписывала преимущества работы с бизнесменами...

– Не ошибается только тот, кто ничего не делает, – отмахнулась Маша. – Короче, слушай: любовная магия более востребована, это я тебе голову на отсечение даю. Клиентами могут быть чуть ли не все женщины планеты...

– Включая Гренландию и Гондурас, – подхватила Женя.

– Не перебивай! Клиентами могут быть чуть не все женщины планеты, потому что для женщины главное что? Для женщины главное – любовь. Она без нее чахнет, болеет и стервенеет. Сама понимаешь, что спрос у нас будет сумасшедший, и деньги...

– Рекой потекут, – кивнула Женя. – Это я уже слышала. Скажи, а как ты это себе представляешь: стоят километровые очереди страждущих у нашего подъезда, мы их по одному в комнату запускаем и заставляем твое дурацкое «ратун карабор» повторять? А здесь у меня свечи горят непрерывно, травки дымятся... Да я через день от угарного газа задохнусь! Или от идиотизма происходящего свихнусь!

– Не задохнешься и не свихнешься, – ответила Маша, – я уже все обдумала. С учетом будущего массового спроса ритуал нужно кардинально менять. Продолжительность контактов клиентов с ворожеей надо свести к минимуму – так мы увеличим твою пропускную способность. А для обеспечения долговременного эффекта клиент должен после сеанса что-нибудь с собой уносить – ну, чтобы создавать эффект твоего виртуального присутствия в его жизни.

– Да у меня тут и уносить практически нечего, – вздохнула Женя, окинув взглядом комнатку.

– Фу ты, – рассердилась Маша. – Совершенно не желаешь мыслить творчески. А еще потомственная ворожея! Никто и не говорит, что клиент должен твои личные вещи уносить. Я уже все выяснила: для этих целей твои собраться по цеху обычно используют всякие амулеты и талисманы, заряженную воду и соль, зелья и так далее.

– По какому цеху собратья? – изумилась Женя.

– По магическому, конечно. Не перебивай. Так вот, самый дешевый способ – это, конечно, воду заряжать или соль. Но с точки зрения воздействия на психику потребителя – невыразительно и слишком обыденно. Амулеты и талисманы гораздо лучше: им можно экзотическую форму придать, легенду какую-нибудь сочинить... Но экономически невыгодно. Слишком дорого в изготовлении. Так что я думаю, мы остановимся на магических зельях.

– Дешево и сердито, – саркастично прокомментировала Женя.

– Точно, – обрадовалась Маша, не заметив иронии подруги. – Будем использовать луговые и лесные травы, то

есть совершенно бесплатное сырье. Обработка тоже не очень сложная, рецепты я уже нашла. Приправляем это  определенными психологическими установками, с которыми клиент работает дома самостоятельно – и дело в шляпе. Разработку установок я беру на себя.

– А мне ты предлагаешь по лесам и лугам за травками ходить?

– Ну да. Ты же не хочешь обманывать людей? Значит, все должно быть честно – и травки, и зелье. Зря тебя, что ли, бабушка учила в травах разбираться?

– Маш, но я же тебе объясняла: она меня ничему толком научить не успела. А чему успела – я забыла давно. Десять лет прошло, понимаешь?!

– Да, это я не учла, – озадачилась Маша. Но вскоре лицо ее просияло: – Слушай, у меня дома есть энциклопедия «Жизнь растений» валяется, в шести томах! И у маман где-то был справочник по лекарственным травам. Сейчас принесу – будешь экстерном учиться!

 

Маршрутка довезла Женю до кромки начинавшегося почти сразу за окружной дорогой леса. Вооруженная справочником по лекарственным травам (от шеститомной энциклопедии с трудом удалось отбиться) и длинным списком нужных растений, девушка прошла по пыльной тропинке и углубилась в чащу. Шум трассы за ее спиной еще не успел смолкнуть, а над головой уже раздался радостный звон комаров. Должно быть, пища забредала сюда нечасто, и комары заранее предвкушали сытный обед. Женя пожалела, что не подумала заранее о репеллентах, и принялась отмахиваться от кровопийц списком магических ингредиентов. Кровопийцы в магии ничего не смыслили и пикировали на Женю с бесшабашностью японских камикадзе. Метров пятьдесят Женя яростно защищала поверхность собственной кожи, а потом поняла, что в таком режиме трав не собрать, и перестала обращать внимание на зудящих у самого уха вампиров.

Самопожертвование помогло слабо: сначала Жене довольно долго не попадалось на глаза ничего, кроме обыкновенной травы, потом она наконец набрела на какие-то невзрачные цветочки, но относительно их названия и предназначения справочник хранил глубокое молчание. Обнаружив минут через сорок на лесной полянке заросли клевера, Женя обрадовалась так, как будто нашла редкий самородок. После этого дело сдвинулось с мертвой точки, и к кудрявым пучкам клевера через некоторое время добавились длинные стебли девясила с поникшими, похожими на горчично-желтые ромашки цветами. Папоротник Женя нашла сама, без консультации со справочником, и так воодушевилась, что вскоре на прогалине, на берегу небольшого ручейка наткнулась на высокий, ростом почти с человека дягиль. Собственно, сам ручеек был надежно скрыт высокой травой и обнаружился лишь тогда, когда бросившаяся к старому знакомцу дягилю Женя оступилась и шлепнулась в воду. После этой неприятности долго ничего стоящего не попадалось, а потом показалась целая поляна отменной, грозно топорщащей листья крапивы. О перчатках Женя тоже не позаботилась, и жгучие стебли пришлось рвать голыми руками...

Из лесу Женя вышла, когда солнце начало клониться к закату – промокшая, искусанная комарами, исхлестанная крапивой, но зато с огромным веником трав. Почти весь составленный Машей список был в руках у начинающей ворожеи – только любисток, который в изобилии рос у бабушки за домом, Женя так и не нашла, как ни старалась.

Но на этом испытания не закончились: маршрутку пришлось ждать минут сорок, а когда она наконец появилась, оказалось, что там нет не то что сидячих, но и стоячих мест. Женя кое-как втиснулась со своим веником в плотно забитый микроавтобус и большую часть пути провела, согнувшись в три погибели.

 

Если по-хорошему, то прежде чем отправляться в супермаркет за остальными ингредиентами – специями и медом – следовало забежать домой, оставить там лесную добычу и переодеться. Но Женя точно знала, что если доберется домой, то никакое чувство долго ее на улицу уже не выгонит. И она, недолго думая, отправилась из маршрутки прямо в супермаркет – вместе со своим выдающимся веником.

«Гвоздика. Мускатный орех. Корица. Кардамон. Кориандр. Шафран, – бормотала Женя, одной рукой прижимая к себе драгоценные травы и Машин список, а другой – отправляя в тележку один пакетик со специями за другим. – Так, а где тут у нас имбирь?» Имбиря среди выставленных на стеллаже пряностей не было, и Женя вместе с тележкой двинулась дальше, пытаясь узреть из-за закрывавшего большую часть лица веника другие полки. Некоторое время ее движению ничто не препятствовало, тележка сама собой ускорилась, цветы девясила начали щекотать Женин нос – и тут передок тележки с размаху ткнулся во что-то мягкое. Во всяком случае, вместо ожидаемого звука удара обо что-нибудь металлическое или пластмассовое послышался только сдавленный голос: «А поосторожнее никак нель...»

– Извините, – буркнула Женя, разворачивая тележку в другую сторону и мельком отмечая, что где-то этот мужской голос уже слышала. Не исключено, что она бы остановилась, рассмотрела, кого чуть не задавила, и извинилась как следует. Но тут среди запакованных в полиэтилен неприлично больших и ярких импортных яблок Женя узрела упаковку желтовато-серебристых клубней вожделенного имбиря – и ей сразу стало не до извинений.

А почти сбитый с ног владелец синей иномарки, которого так и не заметила Женя, закатывать скандал не стал. Он просто долго смотрел вслед симбиозу трав, тележки и девушки, и очнулся от наваждения только тогда, когда Женя миновала кассу и исчезла из поля зрения.

 

Не успела Женя открыть входную дверь квартиры, как зазвонил телефон.

– Где ты ходишь до сих пор? – поинтересовался звонкий Машин голос.

– Ты полагаешь, что достаточно просто зайти лес, предъявить список – и тебе все травы сразу одним пучком выдадут? – съязвила Женя. – На мне из-за твоей «магической экспедиции» живого места не осталось: вся искусана и исколота! А еще предстоит измельчать эти дары лесов и лугов. Нож у меня один и, к твоему сведению, тупой. Так что если до утра не доживу – это будет на твоей совести.

– Нет, Женька, ты мне живой нужна, – засмеялась Маша. – Жди, я сейчас.

И тут же примчалась с новым, но довольно пыльным кухонным комбайном.

– Вот, – сказала она. – Прогресс на службе у человека. Механизация тяжелого ручного труда. Держи!

– А Татьяна Анатольевна в курсе?

– Да она им в жизни не пользовалась, и пользоваться не собирается! Как подарили год назад, так он и стоит, пылится. Будем считать, что это мой вклад в общее дело. Ну все, я побежала, меня Андрей ждет. Вечером заскочу – буду первую партию продукции принимать. Удачи!

Смерч унесся, а Женя вздохнула и отнесла на кухню травы, комбайн и пакет с прочим ингредиентами. Приняла душ, переоделась, намазала «Спасателем» волдыри и даже позволила себя небольшой отдых.

Когда за окном совсем стемнело, она поняла, что дальше оттягивать время неприлично, и снова побрела на кухню – как на каторгу. Машин комбайн сильно облегчил задачу, но все же Женя  провозилась с мытьем и измельчением трав больше часа, то и дело сверяясь с рецептом и морщась от боли в изжаленных крапивой пальцах. Потом всыпала в получившуюся густую зеленую массу все специи, добавила туда же тертый имбирь и вылила мед. Размешала. Меда явно было маловато, и Женя, подумав, долила в большую кастрюлю с «магической» смесью литр воды. Поставила на огонь и принялась, как требовала инструкция, непрерывно помешивать. Зеленое варево как раз собиралось закипеть, когда раздался звонок в дверь. Женя до предела уменьшила газ (прерывать процесс инструкция запрещала) и бросилась в коридор, предусмотрительно прикрыв за собой дверь. Так и есть: пожаловала Ольга Петровна.

– Ну что, Евгения? – строго спросила она. – Надеюсь, сегодня деньги есть?

– Есть, – кивнула Женя и протянула старушенции пачку купюр.

Ольга Петровна тщательно пересчитала деньги, спрятала их в сумочку, но уходить не торопилась.

– Надеюсь, больше такая ситуация не повторится, – сказала она.

– Безусловно, – снова кивнула Женя, все мысли которой были сейчас на кухне, в булькающей кастрюле.

– Имейте в виду, Евгения, я человек великодушный, но все имеет свои пределы, – добавила для усиления воспитательного воздействия Ольга Петровна и собралась уже было уходить, но замерла у порога: – Кстати, а чем это у вас так воняет?

– Это у меня... отвар, – закашлялась Женя.

– Какой отвар? – подозрительно спросила старушенция и сделала шаг в сторону кухни.

– От кашля, – Женя снова кашлянула, теперь уже специально. – У меня это... ОРЗ. В острой форме. Врач велел травяной отвар пить.

– ОРЗ? – Ольга Петровна сделала шаг назад.

– Ага, – подтвердила Женя. – Говорят, жутко заразный какой-то вирус появился. – И мстительно добавила: – Молодежь с ним еще худо-бедно справляется, а вот люди старшего возраста...

– Что вы говорите? – с притворным сочувствием откликнулась Ольга Петровна. – Ужас какой. Ну, я пойду.

И шустро шмыгнула на лестницу.

– Выздоравливайте, – донесся из-за двери ее голос.

– Спасибо, – прокашляла Женя и бросилась на кухню.

Вонь там действительно стояла редкая. Половина буро-зеленой массы расползлась по плите, оставшаяся часть чавкала в кастрюле крупными болотными пузырями. Женя выключила огонь, отставила кастрюлю и принялась спасать плиту. С превеликим трудом отдраила приставшее варево и с опаской подошла к кастрюле. Масса потемнела и выглядела еще хуже, чем раньше. Женя с опаской зачерпнула ложкой небольшую порцию, попробовала и тут же выплюнула: вкус полностью соответствовал виду. Она постояла некоторое время, с печалью глядя на дело рук своих, а потом решительно взяла кастрюлю и отправилась в туалет – отправлять варево в канализацию.

Но тут опять раздался звонок в дверь. Женя метнулась в кухню, сунула кастрюлю в тумбу стола, захлопнула дверцу, выбросила в мусорное ведро губку с остатками подгоревшего варева, распахнула настежь окно и только потом пошла открывать дверь. Старания оказались напрасными: это была не Ольга Петровна, а всего лишь Маша.

– Ну как? – спросила она.

– Не чувствуешь, чем пахнет? – спросила в ответ Женя.

Маша потянула воздух носом:

– Гадостью какой-то...

– Еще вопросы есть? – осведомилась Женя.

– Показывай, – быстро сориентировалась Маша.

– Лучше не надо, – честно предупредила Женя. – Зрелище душераздирающее.

Но Маша на запугивание не отреагировала и без приглашения проскользнула на кухню.

– Где оно? – нетерпеливо сказала она.

– Вот! – Женя извлекла кастрюлю из тайника и грохнула ею об стол. – Любуйся!

– М-да... – сказала Маша, узрев содержимое.

Подруги помолчали. Потом Женя сообщила:

– Я как раз шла выливать эту гадость, но ты мне помешала.

– Ничего выливать не будем! – решила Маша. – Выглядит оно, конечно, м-м... странно, но это даже хорошо.

– Да ну?

– Да. Экзотично. Ни на что не похоже. Впечатляет.

– А попробовать не хочешь? – ехидно спросила Женя. – Тоже, знаешь ли, очень впечатляет.

– Вкус – это ерунда, – отмахнулась Маша, так и не возжелав продегустрировать коричнево-зеленую массу. – В конце концов, лекарства тоже далеко не все вкусные. А это у нас почти что лекарство. Для исцеления личной жизни. Мда... А вот с запахом надо что-то делать. У тебя пряности остались какие-нибудь?

– Навалом.

– Прекрасно! Давай их сюда. Теперь выливай эту гад... эту штуку в миксер. Да выливай, выливай, не бойся!

Женя пожала плечами и выполнила указание. Варево заполнило большой ребристый стакан почти доверху. Маша вытряхнула туда же содержимое всех оставшихся пакетиков со специями, закрыла емкость и включила комбайн.

– В тебе погиб великий алхимик, – насмешливо прокомментировала Женя.

– Может, еще не погиб, – возразила Маша, внимательно наблюдая за взбиванием смеси. – Ну-ка, что тут у нас получилось? По-моему, вполне приличный запах, ты не находишь?

– Тебе видней, – хмыкнула Женя.

– Остается только процедить и... Кстати, заклинание ты уже читала?

– Когда бы я успела?! Ходят тут всякие, то ты, то хозяйка...

– Смотри мне, – строго сказала Маша, – чтобы сегодня же заклинание прочла! А я тебе завтра первую клиентку подгоню.

– Какую еще клиентку?

– Да так, одна фифа знакомая хочет парня приворожить. 

– Прямо завтра? – перепугалась Женя. – Да ты что?! Машка, я пока не готова! Я не смогу... вот так сразу...

– Куда ты денешься, – улыбнулась Маша. – Не волнуйся, она уже наполовину обработана, для тебя главное – ничего не испортить. Не тушуйся и не дергайся. Сиди с таинственным видом и молчи.

– А если она меня о чем-нибудь спросит?

– Ну, ответишь ей что-нибудь глубокомысленное. Или я за тебя отвечу. В общем, по ходу дела разберемся. Теперь вот еще что. Надо как-то твоей конуре соответствующий вид придать. Какие-нибудь знаки магические развесить, что ли. Хотя... – Маша огляделась и наморщила лоб. – Нет, пожалуй, здесь никакие знаки не помогут. Придется ко мне ее вести.

– А как ты ей это объяснишь?

– Как, как! Очень просто: жилище ворожеи – это магическое пространство. Туда посторонним вход воспрещен. Да может, она и спрашивать не станет.

 

«Фифа», то есть Машина знакомая Аня, девушка весьма самоуверенная и одетая с претензией на богемность, о квартире спрашивать действительно ничего не стала. Куда большее недоумение у нее вызвала сама Женя – худенькая, бледная, без следов косметики на лице, в футболке и старых джинсах.

– Знакомьтесь, это Аня, а это Евгения – потомственная ворожея в седьмом поколении, – с пафосом сообщила Маша. – Носительница редчайшего дара. Может все!

– А так сразу и не скажешь, – откликнулась Аня. – На вид – ничего особенного.

Маша нахмурилась, призывая знакомую к порядку, но та оказалась маловнушаемой.

Женя, согласно инструкции, хранила таинственное молчание.

– Серьезно, – продолжила Аня, обращаясь к Жене, – ни за что ни поверила бы, что такая пигалица может быть ворожеей, если бы своими глазами не видела, что ты с Андреем сделала. Он же теперь с Машки глаз не сводит. Улет! Не то, что раньше...

– Ближе к делу, – напомнила строгая Маша.

– К делу так к делу, – согласилась Аня. – Короче, заказ у меня такой. У меня сосед есть – в нашем доме живет, только в другом подъезде. Джип у него – закачаешься! Ну, и сам он тоже ничего. Вот его мне и надо приворожить. Справишься?

Женя неуверенно пожала плечами.

– Она с чем угодно может справиться, – пришла на помощь Маша. – Но... ты уверена, что именно этот мужчина тебе нужен?

– Спрашиваешь! – оскорбилась Аня. – Чего бы я сюда шла?

Женя продолжала загадочно молчать.

– А ты уверена, что нужна этому мужчине и мы не совершим насилия над его личностью? – спросила Маша.

Аня посмотрела на нее с недоумением:

– Да на нем крупными буквами написано, что мы предназначены друг для друга!

– И девушки у него нет? – полуутвердительно спросила Женя, внезапно решившая выйти из подполья.

– Ну, знаете, – Аня презрительно скривила вздернутый носик, – если бы у него не было девушки, я бы и сама справилась. Без всяких ворожей!

Повисло молчание.

– Это нехорошо, – наконец произнесла Женя. – Неэтично.

Маша бросила на нее короткий испепеляющий взгляд и повернулась к Ане:

– Она имеет в виду, что прежде чем привораживать соседа к тебе, надо сначала отворожить его от той, другой девушки, – разъяснила она. – А это, сама понимаешь, двойная работа. И двойной тариф.

– Ну нет, мы так не договаривались, – Аня капризно надула губки. – Я на двойной тариф не рассчитывала. Мне же один мужчина нужен, а не два! Почему я должна платить дважды?

– Тогда выбери себе кого-нибудь другого, – подсказала Маша. – Свободного.

– Нет, мне именно этот нужен. А может, сделаете скидку? Первый раз все-таки... Или попробуем обойтись без отворота, а?

Маша повернулась к Жене. Та снова ушла в подполье и молчала, теперь уже глубокомысленно.

– Ладно, – решилась Маша, – попробуем обойтись без отворота. Но учти, в этом случае за результат мы не ручаемся. Вероятность успеха – пятьдесят на пятьдесят. Разве что... Думаю, ты можешь попробовать склонить весы в свою сторону. Да? – повернулась она к Жене.

Женя неопределенно улыбнулась.

– А что делать-то надо? – встрепенулась Аня.

– Нужно будет в течение недели удерживать концентрацию на соседе, – сымпровизировала Маша. – То есть постоянно думать о нем. Представлять, что вы вместе, счастливы и все такое. Это многократно усилит действие приворота. Сможешь?

– Запросто, – обрадовалась Аня.

– Тогда будем считать, что договорились. Держи, это приворотное зелье, – Маша протянула однокурснице аптечный пузырек с Жениным варевом. – Принимать три раза в день по три капли. Запивать кипяченой водой.

– Кому принимать, ему или мне? – уточнила Аня.

– Обычные приворотные зелья, – ответила Маша, – надо добавлять в пищу или питье тому, кого ты хочешь приворожить. Но согласись, что это неудобно. Да и технически... гм... весьма проблематично. А дар Евгении, – она указала на свою молчаливую подругу, – отличается тем, что позволяет обойтись без подобных сложностей. Ты сама принимаешь приворотное зелье, оно изменяет твою ауру, и нужный человек привораживается автоматически, даже на расстоянии.

– А это для здоровья не вредно? – насторожилась Аня.

– Не вредно, если все будешь делать правильно. По три капли, три раза в день. Запомнила? Во время приема семь читать про себя заклинание. «Ветры буйные, солнце красное! Иссушите душу рабу Божьему...»  Как твоего соседа-то зовут?

– Миша, – подсказала Аня.

– Ага. «Иссушите душу рабу Божьему Михаилу, распалите в его сердце огонь негасимый, чтоб не мог без меня раб Божий Михаил ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни дня дневать, ни ночи ночевать, ни часа коротать».

– Подожди, я не успела запомнить!

 – Это запоминать необязательно, – снисходительно улыбнулась Маша, – я тебе все распечатала. Только смотри, читай все строго по тексту, никакой отсебятины! Нарушишь технологию – пеняй на себя.

– Да поняла я, поняла, – нетерпеливо ответила Аня. – Это все? Я могу идти?

– Можешь, – согласилась Маша. А Женя просто величаво кивнула головой на прощание.

Маша вышла проводить Аню до двери, и из коридора донеслись приглушенные голоса:

– Так сколько с меня?

– Как договаривались.

– А может, все-таки со скидкой?

– Имей совесть! Тебе и так уже скидку сделали. Или ты хочешь, чтоб ничего не подействовало?!

– Да ладно, уж и спросить нельзя!

Входная дверь хлопнула, и на пороге комнаты появилась довольная Маша с деньгами в руках:

– Женька, пляши: твой первый гонорар!

– И не стыдно тебе?! – напустилась на нее Женя. – Ты зачем человеку голову морочила? «Зелье изменяет ауру, и нужный человек привораживается на расстоянии». Это же надо до такой галиматьи додуматься!

– И вовсе это не галиматья, – обиделась Маша, – а новейшие магически-психологические веяния. Можно сказать, передовой рубеж науки и техники. Ну, чего ты такая мрачная? Ты что, не рада, что все получилось?

– Да что получилось?! Краткосрочное надувательство? А через неделю она придет с претензиями – за волосы нас таскать и деньги обратно выколачивать?

– Во-первых, за волосы она нас таскать не станет, это не ее стиль, – успокоила подругу Маша. – А во-вторых, с чего ты взяла, что она придет с претензиями? Все будет в порядке, вот увидишь.

– Твоими бы устами, да мед пить... – проворчала Женя.

– Ну, с Андреем же у нас получилось? Получилось. И с этим соседом на джипе получится. Обладатели джипов, по моим расчетам, подаются приворотам лучше всех. Ты лучше скажи, с чего это тебе взбрело в голову спрашивать о его девушке?

– Сама не знаю, – пожала плечами Женя. – Просто что-то толкнуло, я и спросила.

– Толкнуло ее, – хмыкнула Маша. – А мне потом выкручивайся. Хотя... Может, оно и к лучшему. Аня сама согласилась на пятидесятипроцентный результат, так что с нас теперь взятки гладки.

– Не нравится мне все это, – задумчиво сказала Женя.

– Ничего, – обнадежила ее Маша, – это с непривычки. Втянешься – и все пойдет как по маслу.

 

Где Маша находила столько клиенток, для Жени оставалось загадкой, но появляться они стали ежедневно. Толстая конопатая Лара с роскошной копной рыжих волос работала реализатором на вещевом рынке. Бледная и печальная, как Пьеро, Ниночка училась на экономиста. Высоченная, похожая на баскетболистку Лина оказалась моделью какого-то модного рекламного агентства.  Потом были две смешливые, как раз оканчивавшие школу

подружки Наташа и Зойка, и неопределенного возраста менеджер по колготкам со странным именем Сусанна, и много других девушек и женщин. Всем им позарез нужна была любовь мужчин, молодых и не очень, студентов и бизнесменов, богатых и средних, и Маша неустанно передавала пузырьки с заветным средством, инструктировала и напоминала о необходимости хранить магическую процедуру в строжайшей тайне. Во время «аудиенций» Женя ощущала себя свадебным генералом, исполнявшим чисто декоративную функцию, а после ухода клиенток – самозванкой, которую вот-вот должны были разоблачить.

– Ну что ты киснешь? – Маша всячески пыталась взбодрить опечаленную подругу. – Все идет даже лучше, чем я рассчитывала! Скоро мы с тобой разбогатеем и заживем в свое удовольствие. Мне больше не придется жить с маман, сниму себе квартиру где-нибудь в центре...  Или нет, мы с тобой на двоих квартиру снимем. Представляешь, как можно будет оттянуться?

– Представляю, – пророчествовала Женя. – Нас с тобой загребут в милицию, и предоставят одну камеру на двоих. Оттянемся по полной программе.

– Ну откуда у тебя такие глупости в голове? – возмутилась Маша и сунула Жене под нос газету с рекламными объявлениями. – Посмотри, сколько людей тем же самым занимаются и в ус не дуют. Колдуны, маги, целительницы, прорицательницы – на любой вкус! Ворожеи, кстати, пока не одной нет –  правильную мы нишу выбрали.

– Я уверена, что они не тем же самым занимаются, – возразила Женя, – а реально помогают людям.

– Ага, как же, – хмыкнула Маша  и процитировала: – «Черный приворот на кровь. Максимально быстрый и сильный результат». Или вот: «Сексуальная привязка мужчины навсегда. С гарантией». А вот еще: «Работа методом Вуду. Зомбирование. Дорого». Да по сравнению с этим наше зелье – просто детский лепет!

– Ну и что? Зато у них, – Женя кивнула в сторону газеты, – лицензии есть, а я...

– Можно подумать, ты не знаешь, что в наше время любую лицензию можно купить, были бы деньги! – парировала Маша. – А ты – настоящая ворожея. Потомственная!

– Это бабушка была настоящей ворожеей, – вздохнула Женя. – А я – просто шарлатанка.

– Надоели мне эти разговоры хуже горькой редьки, – скривилась Маша. – Шарлатанка, не шарлатанка... Ты лучше скажи, что с деньгами делать собираешься. Сумма-то уже немаленькая набралась.

– Ой, – спохватилась Женя. – Мне же срочно нужно тебе хотя бы часть долга отдать. И Татьяне Анатольевне...

– Это как раз не срочно, – охладила ее пыл Маша. – А вот заняться твоим внешним видом действительно нужно немедленно, а то стыдно тебя людям показывать. Не ворожея, а черт знает что!

– Это почему же я черт знает что? – обиделась Женя.

– Ну извини, – смягчилась Маша. – Я неточно выразилась. Сама по себе ты очень даже ничего. Но для ворожеи имидж у тебя... гм... совершенно не соответствующий. Так что собирайся, займемся шоппингом. И не спорь!

Спорить Женя уже и не думала: убедилась за последние несколько дней, что переспорить Машу все равно невозможно.

 

Представление об имидже, соответствующем гордому званию ворожеи, у Маши было специфическое. Она выбрала для подруги две длинные черные юбки – одну однотонную, другую с восточным узором, – и две черные же блузки с длинными рукавами и фольклорным орнаментом.

– Ты что, издеваешься? – попыталась воспротивиться Женя. – Скоро жара начнется, а я буду ходить в этом монашеском одеянии?!

– Во-первых, никакое оно не монашеское, – философски заметила Маша. – А во-вторых, для пользы дела можно и потерпеть немного. Считай, что это рабочая униформа. Между прочим, выглядит довольно стильно.

– Не хватает только клобука и вериг на шею, – ехидно ответила Женя, рассматривая себя в зеркале примерочной.

– Точно, – согласилась Маша. – На шею чего-то не хватает.

И потащила подругу в отдел бижутерии. В дополнение к рабочей униформе были выбраны крупные красные бусы и длинная металлическая цепочка, черненная под серебро. Маша намеревалась дополнить «комплект»серьгами, но тут Женя была категорична:

– Уши даже для пользы дела прокалывать не буду! Пирсингом и тату меня тоже можешь не соблазнять!

– Ладно уж, консерватор, – вздохнула Маша. – Ограничимся кольцами и браслетами.

И ограничилась – двумя звенящими браслетами и тремя перстнями с печатками.

– Вот теперь порядок, – придирчиво осмотрев подругу, – решила Маша. – Только бледная ты такая-то. У нас деньги еще остались?

– Немного.

– Отлично! У меня тут через квартал знакомая визажистка работает. Пошли!

– Подожди, дай мне хоть обратно переодеться сначала, – взмолилась Женя.

– Еще чего! Макияж нужно к твоему новому имиджу подобрать, а не к джинсам с футболкой!

– Но я во всем этом «великолепии» на бродячую цыганку похожа...

– Тебе не поймешь, – хмыкнула Маша, – то на монашенку, то на цыганку. Ты, Евгения, просто слишком привязалась к своему образу бледной моли. Хватит, отвыкай!

На бледную моль Женя обиделась, и до салона красоты, в котором работала визажистка, они дошагали молча.

– Лерочка, привет, – защебетала Маша черноволосой девушке с восточным разрезом глаз, которая сидела на диванчике в холле и лениво листала глянцевый женский журнал. – Как хорошо, что мы тебя застали! Ты не занята?

– Привет, – Лера поднялась, и девушки троекратно расцеловались. – Не занята, а что? Тебе надо срочно лицо нарисовать?

– Не мне, а вот этой барышне, – Маша подтолкнула вперед Женю.

– Занятная барышня, – критически осмотрев Женю, сказала Лера.

– Ворожея, – приблизив лицо к Лере, доверительным полушепотом сообщила Маша. – Настоящая. Специализируется на любовных приворотах. Эффект потрясающий.

– Да ты что?! – Лера еще раз осмотрела Женю, теперь уже заинтересованно. – А так сразу и не скажешь...

– Вот именно! – кивнула Маша. – Ты ухватила самую суть. Нужно сделать такой макияж, чтобы с первого взгляда было понятно, что это ворожея, а не неизвестно кто. Справишься?

– Обижаешь, – ухмыльнулась Лера и указала Жене на кресло в большом зале салона. – Располагайтесь, сейчас все изобразим в лучшем виде.

– Нужно, чтобы она выглядела немного как женщина-вамп, – Маша прошла в зал вслед за ними и принялась инструктировать визажистку, – немного как инопланетянка, немного как ведьма. Думаю, на губах сильный акцент делать не надо. Главное, побольше загадочности во взгляде...

– Маша! – властно остановила ее Лера.– Не учи ученого! Посиди пока на диванчике, журнальчики почитай. Мы сами справимся.

Визажистка собрала Женины волосы и накрыла их косынкой, потом прикрыла специальной накидкой, похожей на парикмахерскую, «ворожейскую» одежду и принялась очищать лицо смоченным в какой-то жидкости ватным тампоном. Женя настороженно следила за ее движениями, вцепившись в подлокотники кресла.

– Да что ж вы напряженная такая? – улыбнулась Лера. – Не волнуйтесь, все будет хорошо. Глаза лучше закрыть, вот так. И постарайтесь расслабиться.

Женя послушно закрыла глаза и изо всех сил постаралась расслабиться, но это ей плохо удавалось. «Немного как женщина-вамп, немного как инопланетянка, немного как ведьма, – вспомнила она слова Маши и поежилась. – Да это я как уличная проститутка выглядеть буду! Какой кошмар...»

Лера накладывала грим довольно долго, и Женя успела окончательно известись, прежде чем услышала долгожданное:

– Готово! Можно открывать глаза.

Женя открыла глаза и уставилась в зеркало. Нет, на уличную проститутку это определенно не походило – впрочем, на нормальную девушку не походило тоже. Лера в точности выполнила Машин заказ: существо в зеркале с мертвенно-бледной кожей, синеватыми губами и большими мрачными глазищами было именно инопланетной ведьмой с вампирскими замашками.

– Класс! – восхитилась подошедшая Маша. – Лерочка, ты лучшая! Сколько с нас?

Визажистка назвала астрономическую сумму, Женя расплатилась, Маша еще раз расцеловалась с Лерой на прощание, и девушки покинули салон красоты.

– Ужас, – пожаловалась Женя, когда они прошли по улице метров триста. – Такое ощущение, что все вокруг только и делают, что меня разглядывают!

– Значит, мы попали в точку, – не смутилась Маша, отошла на несколько шагов, полюбовалась издалека обновленной Женей и удовлетворенно постановила: – Ты у нас теперь девушка видная и очень загадочная. То, что доктор прописал. Имей в виду: перед клиентками ты теперь должна появляться только в таком виде!

– Мне что же, эту боевую раскраску  вообще не смывать?! – воскликнула Женя. – Или мы будем каждый день в этот салон ходить?

– Каждый день в этот салон ходить – никаких гонораров не хватит, – успокоила ее Маша. – Сама будешь краситься. Косметику я тебе принесу.

– Но я не смогу...

– Сможешь! Ничего сложного в этом нет. И вообще, чтобы «не смогу и не справлюсь» я от тебя больше не слышала, ясно?

 

Женя мечтала об одном: поскорее оказаться дома, снять с себя маскарадный костюм и смыть косметику, но путь к подъезду им преградила Аня.

– Ну, наконец-то,  – агрессивно заявила она. – Я тут уже битый час вас жду!

– Случилось что-то? – упавшим голосом спросила Женя.

– Случилось! – язвительно подтвердила Аня. – Ворожба ваша не подействовала!

«Так я и знала», – хотела сказать Женя, но Маша ее опередила:

– Не может этого быть, – с убежденностью революционного трибуна сказала она, подхватила Аню под белы рученьки и повела к ближайшей скамейке. – Ну-ка, рассказывай все подробно: что получилось, что не получилось.

– Ничего не получилось, – с вызовом ответила Аня, но на скамейку все-таки присела. – Не обращает он на меня никакого внимания.

– Так уж и никакого? – усомнилась Маша, усаживая рядом с Аней находящуюся в полуобморочном состоянии Женю.

– Абсолютно! Уж что я только ни делала: и мимо пять раз проходила, когда он в двигателе джипа ковырялся, и здоровалась несколько раз в день, и намекала, что вечерами свободна. А он ведет себя, как чурбан неотесанный. Да еще Саня, как назло, постоянно под ногами путается...

– Что еще за Саня? – мигом воодушевилась Маша.

– Тоже сосед, – пояснила Аня и презрительно скривила носик: – Только безлошадный.

– Он и раньше у тебя под ногами путался? – уточнила Маша.

– Ну... – Аня призадумалась. – Кажется, нет. Да раньше мы вообще с ним практически не пересекались, а теперь куда ни пойду, всюду на него натыкаюсь. Просто проходу не дает! Мне надо Мишу окучивать, а тут этот...

– Угу. Значит, до ворожбы между вами ничего не было?

– С кем, с Саней, что ли? – фыркнула Аня. – Конечно, нет! Я вообще не знаю, с чего это он решил...

– Скажи, – перебила ее Маша, – а вообще он как? Ну, я имею в виду внешне?

– Да ничего, довольно симпатичный.

– Симпатичный, говоришь? И когда ты это успела разглядеть?

– Ты на что намекаешь? – вскинулась Аня. – Вовсе я с ним не кокетничала, так, парой фраз перебросились...

– Парой фраз, значит, перебросилась? – Маша уперла руки в боки и выглядела в этот момент как грозная учительница, нависающая над партой провинившегося школьника. – А про непрерывную концентрацию забыла?!

– Какую еще концентрацию?

– На Михаиле, какую же еще! Мы договаривались, что ты всю неделю будешь только о нем и думать?

– Ну, договаривались...

– Тебя предупредили, что без этого шансы на успех приворота – пятьдесят на пятьдесят?

– Ну, предупредили...

– А ты взяла и сама все испортила, – добила Маша растерявшую большую часть апломба фифу. – Переключала внимание на другого мужчину – вот приворот вместо Михаила на Саню и подействовал.

– Ты это серьезно? – Аня округлила щедро подведенные тушью глаза.

– Серьезнее некуда! – мрачно подтвердила Маша. – Приворот – это тебе не игрушка, это навсегда. Теперь тебе, как порядочному человеку, придется выйти за него замуж.

– Я не согласна, – вскричала Аня. – Вы меня о таких последствиях не предупреждали! Мало того, что у него  машины нет, так он еще и с родителями живет. Мне Миша нужен! Надо все обратно переворожить.

Женя отчаянно закашлялась.

– Обратно? – сверкнула глазами Маша. – Запросто. Но учти, этот заказ пойдет по тройному тарифу.

– С какой это стати? – опешила Аня.

– Объясняю: Сане надо сделать отворот – раз. Иначе он тебе все равно прохода не даст, и не видать тебе джипа, как своих ушей. Михаила от его девушки надо отворожить – два. Тебя, между прочим, предупреждали, что без этого дело не пойдет, а ты денег пожалела. И Михаилу новый приворот сделать – три. Вот и считай.

– А Михаилу-то зачем новый приворот делать? – нахмурилась Аня. – Разве нельзя использовать то зелье, которое у меня еще осталось?

– Нельзя! – отрезала Маша. – Из этого зелья весь запас магической энергии истрачен на привораживание Сани, так что придется новое делать. Все ясно?

– Ясно, – опечалилась Аня.

– Ну что, платить по тройному тарифу будешь? Или все-таки насчет Сани подумаешь? – закрепила одержанную победу Маша. – Это он сегодня без машины и квартиры, а завтра, глядишь, в олигархи выбьется. И потом, ты же сама говоришь, что он симпатичный...

– И с юмором у него полный порядок, не то, что у этого... чурбана, – вспомнила Аня.

– Вот видишь, – почти ласково сказала Маша. – Что ни делается, все к лучшему. Еще спасибо скажешь, что все так получилось. Ну все, извини, нам пора. Сама понимаешь, время ворожеи дорого стоит. До свидания!

– До свидания, – эхом откликнулась Аня и пошла восвояси в сильной задумчивости.

– Ну ты даешь! – покрутила головой Женя.

– Мастер-класс по общению с капризными клиентками, – усмехнулась Маша. – Учись, пока я жива!

 

Пока подруги разбирались с одной неприятностью, на их головы стремительно надвигалась другая. На Татьяну Анатольевну напало хозяйственное рвение, и она принялась убирать на кухне. Не обошла вниманием и холодильник, в дальнем углу которого Маша хранила банку с остатками приворотного зелья – чтобы не бегать за каждой новой порцией к Жене. Маман вынула банку, заглянула туда с отвращением и почти собралась выбросить это буро-зеленое нечто, как тут ее голову пронзила страшная догадка. Когда Маша отбила все Анины нападки и, чрезвычайно довольная собой, вернулась домой, страшная догадка Татьяны Анатольевны успела обрасти не менее страшными подробностями и умозаключениями.

– Маша, иди сюда немедленно! – гаркнула маман, заслышав шаги в дочери в коридоре.

Маша разулась и пошла на зов.

– Это что такое?! – возмущенно спросила Татьяна Анатольевна, ткнув пальцем в стоящую на столе улику, и обрушилась на замешкавшуюся с ответом дочь. – Что это, я тебя спрашиваю?

Маша молчала не просто так – она решала сложную задачу: если откреститься от зелья, маман выльет его к чертовой матери, а если сказать правду – устроит головомойку.

– Ничего особенного, – деланно равнодушным голосом ответила она. – Просто травы. Мне для укрепления ногтей посоветовали.

– Знаю я твои «просто травы», – фыркнула маман. – Кого ты пытаешься обмануть?

– Да не пытаюсь я тебя обманывать, – Маша скорчила фирменную честную физиономию. – Разводишь чайную ложку смеси в мисочке с теплой водой, погружаешь ногти на десять минут. Эффект обещают потрясающий.

– А ну, покажи руки, – скомандовала Татьяна Анатольевна.

Маша продемонстрировала ей свой маникюр, но маман на него даже не глянула. Вместо этого она закатала

рукава Машиной блузки и внимательно изучила оба локтевых сгиба.

– Мам, ты чего? – изумилась Маша.

– Признавайся, давно ты употребляешь эту гадость?

– Недавно, а что?

– А то! Сначала «невинные» травки, а потом кокаин и героин! Задушу собственными руками!

– Ты что, решила, что это наркотики? – дошло до Маши. – Мам, ну за кого ты меня принимаешь? Я же тебе говорю, это безобидное средство для ногтей.

– Маша, – строго сказала маман, – я твое вранье за версту чую. Лучше честно признавайся, что это за дрянь, не то я пойду с этим в милицию. Пусть делают экспертизу.

– Да я тебе чем хочешь поклянусь, это не наркотики.

– Но и не средство для ногтей! – отрезала Татьяна Анатольевна. – Что это, Маша? Смотри мне в глаза и отвечай: что это такое? Ну?!

– Приворотное зелье, – неохотно созналась Маша.

– Что?!

– Говорю же, приворотное зелье. Но ничего наркотического там нет, можешь не беспокоиться. Травы, специи и немного магии.

– Та-ак, – зловеще сказала маман. – А ну-ка, выкладывай все начистоту.

И Маша выложила – а что ей еще оставалось делать? Психологических приемов против тяжеловесов вроде маман она пока не изобрела.

– И ты сама все это придумала? – недоверчиво спросила Татьяна Анатольевна, когда дочь закончила рассказ.

– Сама, – Маша решала проявить мужество и героизм и взять всю вину на себя.

– Молодец, – неожиданно улыбнулась маман. – Не ожидала от тебя такой изобретательности.

– Ты что, не сердишься? – изумилась Маша.

– Да нет, я даже рада, что у тебя деловая хватка прорезалась. Будет кому меня сменить на боевом посту, – ответила Татьяна Анатольевна. – Не сейчас, конечно, но со временем... Подрастешь, опыта наберешься. А сейчас вам нужен опытный руководитель. Иначе вы с Женькой таких дров наломаете!

– Но ведь пока не наломали, – возразило подрастающее деловое поколение.

– Вам просто повезло. В общем, так: дело это серьезное, прибыльное, и я беру его под свой личный контроль. Вызывай свою ворожею, будем условия сотрудничества обсуждать.

 

Женя, в экстренном порядке вызванная Машей в гости, с порога почуяла, что что-то не так. Подруга прятала от нее глаза и жестом предложила пройти не в свою комнату, а в гостиную. На диване восседала Татьяна Анатольевна.

– Здрасьте, – сказала Женя, и под ложечкой у нее неприятно засосало.

– Здравствуй, Женечка, – подозрительно ласково откликнулась Татьяна Анатольевна. – Проходи, располагайся.

Под ложечкой у Жени засосало еще сильнее.

– Да у меня, честно говоря, дел много, – попробовала отговориться она, стоя в дверях гостиной. – Я на минутку забежала, узнать, что Маше нужно.

– Никуда твои дела не денутся, – возразила Татьяна Анатольевна. – Тем более что они теперь у нас общие.

– В каком смысле? – ничего не понимающая Женя повернулась к Маше.

– Мама в курсе нашего с тобой бизнеса, – глухо ответила та, – и хочет в нем участвовать.

– Нет у нас никакого бизнеса, – запротестовала Женя, – баловство одно.

– Пока, может, и баловство, – согласилась Татьяна Анатольевна. – А со временем может очень даже серьезный бизнес получиться. Вот этим мы вместе и займемся.

– А меня кто-нибудь спросил?! – возмутилась Женя. – Может, я не хочу никаким бизнесом заниматься!

– Тебя для того и пригласили, чтобы об этом спросить, – сказала маман. – Чего хочешь, чего не хочешь, как долг свой – немалый! – отдавать собираешься ...

Женя почувствовала себя загнанной в угол. И зачем только Маша уговорила ее потратить все деньги на этот идиотский новый имидж!

– Долг я на днях отдам, не беспокойтесь, – буркнула она.

– На днях меня не устраивает, – возразила Татьяна Анатольевна. – Я деловой человек, мне деньги нужны немедленно.

– Но вы же не говорили, что они вам немедленно понадобятся, – растерялась Женя.

– Не говорила, – согласилась маман. – А теперь обстоятельства изменились. Так что или ты срочно возвращаешь деньги, или расплачиваешься со мной своим зельем.

– Это как?

– А очень просто: будем считать, что три... нет, пять трехлитровых банок полностью покроют твой долг.

– Пять трехлитровых банок?! – потрясенно переспросила Женя. – Зачем вам столько?

– Найду применение, можешь не сомневаться, – усмехнулась Татьяна Анатольевна.

– Мне кажется, я имею право знать, – заупрямилась Женя. – А вдруг вы собираетесь с ним что-нибудь противозаконное делать?

– Нет, ты это слышала? – маман повернулась к Маше. – Хороша у тебя подруга, ничего не скажешь! Не волнуйся, ничего противозаконного я с ним делать не собираюсь, – заявила она Жене. – Пущу по своей сетевой структуре как уникальное и эксклюзивное приворотное средство, и все дела.

– А как же разрешение Минздрава? – напряглась Женя.

– Ну какое разрешение Минздрава? – снисходительно улыбнулась Татьяна Анатольевна. – Зачем? У меня в структуре все тетки абсолютно надежные, с ними в разведку ходить можно. Кому ничего знать не положено, тот ничего и не узнает. Так что, по рукам?

– Можно подумать, у меня есть выбор! – горько усмехнулась Женя.

На том и разошлись.

 

Ко второму походу в лес Женя подготовилась основательно: одела рубашку с длинными рукавами, намазала незащищенные части тела гелем от комаров, прихватила с собой репеллент в баллончике – для особо наглых кровососущих, плотные резиновые перчатки для крапивы, пакеты для трав и нож. А вот справочник по лекарственным растениям и Машин список оставила дома: внешний вид нужных трав успел впечататься в память.

По лесу она теперь не блуждала наугад, а уверенно направлялась именно к тем местам, где росло сырье для будущего магического зелья. Управилась за час с небольшим, в ручье не искупалась, руки не поранила, крапивой не обожглась. Обошлась даже без комариных укусов – словом, жизнь налаживалась.

Полупустая маршрутка подошла почти сразу, как только Женя вышла из лесу, и девушка удобно устроилась на самом заднем сидении, а четыре пакета, доверху набитые собранными растениями, заняли свое место рядом с ней.

 

А вот приготовление зелья заняло даже больше времени, чем в прошлый раз – сказывались возросшие объемы. Вместо с трудом отмытой от результатов предыдущего эксперимента кастрюли пришлось использовать бак для вываривания белья, неизвестно для чего хранившийся на балконе, а размешивать булькающую смесь –  здоровенным половником. Зато незваные гости не докучали, и драгоценное варево никуда не сбежало. Женя как раз собиралась процеживать полученный «магический» продукт, когда позвонила Маша.

– Ты специй сколько добавила? – озабоченно спросила она. – По рецепту или как в прошлый раз?

– По рецепту, конечно.

– Тогда добавь еще!

– Зачем?

– Чтоб было как в прошлый раз, – доходчиво объяснила Маша. – Понимаешь, у нас должен быть определенный неизменный стандарт: вкус, цвет, запах и так далее. Для раскрутки бренда это очень важно.

– Какого бренда? – удивилась Женя.

– Потом расскажу, сейчас некогда, – ответила Маша. – В общем, сыпь специй побольше, не жалей! Я завтра забегу. Пока!

Женя пожала плечами, но указание выполнила.

 

За банками с зельем Татьяна Анатольевна явилась сама.

– Знаю я тебя, – заявила она Жене, – еще споткнешься на лестнице и разольешь ценный продукт. Тут все как мы договаривались? Рецептуру не меняла?

– Можете сами попробовать, – предложила Женя.

– Ну вот еще! – скривилась Татьяна Анатольевна. – Придется поверить тебе на слово.

Кухня Машиной квартиры напоминала цех по производству фасованной пищевой продукции. Почти вся поверхность стола была уставлена маленькими белыми пластмассовыми флакончиками с розовыми этикетками в виде сердечка, внутри которого красовалось претенциозное название «Зов любви». Чуть пониже мелкими буквами значилось: эростимулятор. Татьяна Анатольевна с воронкой в одной руке и большой кружкой в другой аккуратно, ровно на треть заполняла флакончики зеленой жидкостью. Маше досталась менее почетная должность – она закручивала крышечки и проверяла герметичность упаковки, переворачивая каждый флакончик вверх дном и встряхивая его.

Когда пятая трехлитровая банка с зельем опустела, Татьяна Анатольевна расставила флакончики по коробкам с перегородками, заклеила тару скотчем и велела Маше помочь отнести все вниз, в машину.

– Все, на сегодня ты свободна, – сказала она дочери, усаживаясь за руль. – И чтоб ночевала дома, смотри мне!

– Угу, – без энтузиазма откликнулась Маша.

Татьяна Анатольевна долго петляла по городу, а потом подъехала небольшому старинному, давно не ремонтировавшемуся особняку, припарковалась и достала мобильный.

– Римма, – сказала она в трубку, – пришли человека три-четыре к выходу, надо помочь товар разгрузить.

Не прошло и минуты, как к машине подбежали четыре разновозрастные женщины. Татьяна Анатольевна открыла багажник, распределила между сотрудницами коробки и сказала:

– Несите прямо в актовый зал, я сейчас.

Женщины нырнули обратно в боковую дверь, а Татьяна Анатольевна прошла через парадный вход – поздоровалась с вахтером, поправила прическу перед большим зеркалом в старой оправе, отряхнула костюм и неспешно пошла вверх по мраморной лестнице – как полководец к верному войску.

Войско у маман было некрупное, но вышколенное: при появлении Татьяны Анатольевны все находившиеся в небольшом, человек на сто, актовом зале женщины встали и зааплодировали.

Татьяна Анатольевна прошла к президиуму, сдержанным кивком поблагодарила за приветствие и начала напутственную речь перед битвой:

– У нас сегодня, не побоюсь этого слова, исторический день. Мы запускаем совершенно новую, не имеющую аналогов ни в стране, ни за границей продукцию, которая позволит всем нам выйти на новые рубежи – как

профессиональные, так и личные. Вот уже пять лет мы с вами помогаем женщинам нашего города становиться здоровее, привлекательнее и счастливее. И теперь, с нашим новым уникальным средством «Зов любви», мы будем делать это еще эффективнее и продуктивнее! Теперь мы сможем воплощать в жизнь все – без преувеличения, все! – надежды и чаяния наших клиенток...

Татьяна Анатольевна еще долго говорила, воспламеняя своим красноречием дистрибьюторские сердца, а четыре сотрудницы за ее спиной тем временем доставали из коробок маленькие белые флакончики и стройными рядами расставляли их на столе президиума. Завершив свой страстный спич, маман предъявила собравшимся «новое уникальное средство» и огласила маркетинг-план по его распространению.

Зелье начало внедряться в народные массы.

 

Женя о начавшейся раскрутке нового «бренда» ничего не знала, но на душе у нее всю неделю почему-то было паршиво. А однажды ночью приснилась бабушка, и сон этот был странным, ни разу доселе невиданным. Бабушка полулежала в своей кровати, опираясь на высоко взбитые подушки, грустная и как будто больная. Больной Женя бабушку никогда в жизни не видела, и сердце заныло от вида впавших, посеревших щек, приклеившейся к взмокшему лбу пряди волос и потухших глаз. Женя хотела подойти поближе, коснуться родной руки, но ноги налились свинцовой тяжестью, и она так и осталась стоять на пороге. Из окна сочился серый, дождливый свет, наполняя скромную комнату деревенского дома тоскливой безысходностью.

– Нескладно у нас все выходит, девочка моя, – с трудом прошептала бабушка, и в голове ее Жене явственно почудилась укоризна.

– Прости, – откликнулась она. – Я знаю, что не должна была притворяться ворожеей, но так получилось... Мне бы только с долгами рассчитаться, а потом я сразу прекращу  этот обман, обещаю!

Бабушка устало прикрыла глаза и ничего не ответила. С порога даже не видно было, дышит она еще или нет. Неподвижное темное тело на фоне белых подушек казалось непроявленным негативом. Женя подумала, что  бабушка умрет прямо сейчас, у нее на глазах – и проснулась с колотящимся сердцем. За окном накрапывал дождь, и проникавший в комнату тусклый свет был почти таким же унылым, как во сне.

«Я скажу им все прямо сегодня, – неожиданно решила Женя, – и хватит с меня этого балагана. Надо немедленно начинать искать нормальную работу. С Татьяной Анатольевной я уже рассчиталась, а Маше деньги по частям буду отдавать. Ничего, как-нибудь выкручусь».

Словно подслушав ее мысли, позвонила Маша:

– Жень, мы тебя ждем к двенадцати. И приведи себя в порядок, будет клиентка.

– Маш, подожди, я хотела тебе сказать...

Но подруга уже повесила трубку. И Жениной решимости как-то сразу поубавилось. А к половине двенадцатого, когда девушка облачилась в свою «рабочую униформу» и начала рисовать «ворожейское» лицо, от утренней решимости уже практически ничего не осталось.

– Татьяна Анатольевна, – репетировала Женя будущее обращение к маман, нанося на веки темные тени и заодно пытаясь придать своему голосу твердости, – я не вижу смысла в продолжении нашего так называемого сотрудничества, потому что...

Звучало жалко и неубедительно.

– Татьяна Анатольевна, – предприняла Женя вторую попытку, – считаю своим долгом предупредить, что никаким совместным бизнесом я с вами заниматься не собираюсь, так как...

Рука, подводившая тонкую черную линию под правым глазом, дрогнула, и Женя сбилась с мысли. Вздохнула, стерла тушь со скулы и начала сначала:

 – Татьяна Анатольевна, никакая я не ворожея, и вы это отлично понимаете. Обманывать людей – не только гнусно, но и опасно, и мы не должны... Не имеем права... Мы обязаны прекратить... Черт!

Мысли путались, в связные предложения не складывались, руки дрожали, лицо приобрело нездоровую бледность уже без всякого грима.

– Я свободный человек! – рассержено сказала Женя отражению в зеркале. – И имею право не заниматься  тем, что считаю неправильным! И нравится это вам или нет, Татьяна Анатольевна – и тебе, Маша, тоже, – но я в этом цирке больше не участвую. Точка!

Из зеркала на нее смотрела перепуганная, но решительная инопланетная женщина-вамп, и ничего магического в этом лице не обнаруживалось.

 

Ровно в двенадцать Женя позвонила в Машину квартиру.

– Я должна тебе сказать... – заявила она открывшей дверь подруге.

– Потом, – перебила ее Маша и негромко добавила: – Тебя человек уже ждет.

– Очередная твоя знакомая? – тоже понизив голос, спросила Женя.

– Не моя, – шепотом ответила Маша. – Мамина. Очень важная клиентка. Денег куры не клюют. Постарайся не проколоться!

В гостиной сидела полная женщина лет тридцати семи, костюмчик которой прямо-таки вопил о том, что денег у нее действительно куры не клюют.

– Знакомьтесь, – сказала маман, когда Маша завела Женю в комнату. – Это Галина Дмитриевна, моя хорошая знакомая. А это Женя, я вам о ней рассказывала.

Галина Дмитриевна и обратилась к Жене неожиданно низким голосом:

– Женечка, на вас вся надежда! У меня беда: муж влюбился в свою сотрудницу.

«Мне бы ваши беды», – подумала Женя, но изобразила глубокое участие.

– Пока он просто ходил налево, – продолжила женщина, – я закрывала на это глаза. Думала, кризис среднего возраста, у мужчин такое сплошь и рядом бывает. Перебесится и успокоится. Но он не только не успокоился – он требует развода. Хочет жениться на своей крашеной выдре.

– Так может, пусть женится? – предложила Женя. – Отпустите его, и дело с концом. Зачем он вам такой нужен?

Маша поперхнулась, а лицо Татьяны Анатольевны пошло пятнами.

– Как это зачем?! Во-первых, мы восемнадцать лет вместе, – возразила Галина Дмитриевна. – Во-вторых, я его люблю. В-третьих, с какой стати я должна отдавать своего Витюшу, за которого я вышла замуж, когда он был голым и босым, и которого я с таким трудом вывела в люди, какой-то драной кошке? В-четвертых, у нас двое детей, и они будут страдать без отца. В общем, мне очень нужна ваша помощь.

– Вы хотите приворожить его обратно? – вздохнула Женя.

– Я уже не девочка. Отлично понимаю, что привораживать мужчину, влюбленного в другую женщину, бесполезно, – ответила Галина Дмитриевна. – Мне нужно устранить соперницу, а с восстановлением гармонии в семье я сама справлюсь.

– Устранить?! – теперь поперхнулась Женя.

– Галина Дмитриевна имеет в виду, – вмешалась маман, – что нужно сделать отворот. И я считаю, что в данной ситуации мы просто обязаны помочь!

«Неплохо было бы для начала узнать, что я считаю», – подумала Женя, но тут подключилась Маша:

– Вы не волнуйтесь, Галина Дмитриевна, Женя прекрасно понимает, что такое разбитая семья и каково ребенку общаться с нелюбимой мачехой.

Это был запрещенный прием, и у Жени защипало в носу.

– А... сколько лет вашим детям? – зачем-то спросила она.

– Мальчику шестнадцать, – ответила Галина Дмитриевна. – А девочке одиннадцать.

– Женя, а сколько тебе было, когда отец женился во второй раз? – бестактно спросила Татьяна Анатольевна, заранее зная ответ.

– Тоже одиннадцать, – осипшим голосом ответила Женя и наконец посмотрела в глаза клиентке: – Хорошо, я... Я постараюсь вам помочь.

Галина Дмитриевна ушла очень довольная, а Женя повернулась к маман с дочкой:

– Если вы еще хоть раз приплетете мою маму и всю эту историю... Ноги моей в этом доме больше не будет!

– Ух ты, грозная какая, – усмехнулась Татьяна Анатольевна. – Ладно, проехали и забыли. У меня для тебя хорошая новость. Мы с Машей решили открыть центр «Ворожея».

– Господи, какой еще центр?!

– По оказанию нетрадиционной помощи населению, – не моргнув глазом, ответила маман. – И не дергайся, лицензии и разрешения через неделю будут, все абсолютно законно. Помещение  нам уже практически выделили: этим делом там, – она ткнула пальцем в потолок, – заинтересовались весьма серьезные люди. Я, естественно, буду директором, Машу возьмем штатным психологом, ну, а ты будешь числиться как специалист по оказанию магических услуг.

– Но я не хочу никем числиться, – возмутилась Женя. – И больше не хочу никого обманывать!

– Жень, но мы же не собираемся никого обманывать, – виновато возразила Маша. – Ты даже не представляешь, сколько женщин вокруг – с неустроенной личной жизнью, одиноких или на грани развода, – нуждается в такой помощи! Демографическая ситуация в стране – ни к черту. Люди не женятся, дети не рождаются. Мы будем помогать людям решать психологические проблемы, обретать счастье и уверенность в себе – ну что в этом плохого?

– Ничего! – отрезала Женя. – За исключением того, что ты – пока еще не дипломированный психолог, а я – вообще не ворожея, и пользы от нашей «помощи» будет не больше, чем от козла молока!

– Неправда, – возразила Маша. – Ведь у меня с Андреем получилось? Получилось. Ане мы тоже помогли, и это только начало...

– Андрей, может быть, и раньше был в тебя влюблен, просто не решался это проявить, – пожала плечами Женя. – А что касается Ани...

– А что касается Ани, – перебила Маша, – то я уверена: с Саней ей будет гораздо лучше, чем с этим снобом на джипе. Я вчера видела и того, и другого. Можешь мне поверить, Аня нам еще спасибо скажет. Кстати, я не понимаю, почему ты до сих пор в личных целях собственное зелье не используешь? Денис твой ненаглядный давно вернулся бы, и вопрос о том, работает твоя ворожба или нет, сам собой отпал бы...

– Не хочу! – вспыхнула Женя.

– Не хочешь, чтобы он вернулся? – удивилась Маша.

– Хочу, но... Не так. Я хочу, чтобы он сам вернулся, без принуждения, без всяких трав и заклинаний. И вообще, это мое личное дело!

– Зачем же ты же только что пообещала помочь Галине Дмитриевне, если ты против принуждения?

– Там совсем другая ситуация. К тому же я не помочь пообещала, а только попробовать.

– Так, – вмешалась Татьяна Анатольевна. – Хватит словоблудием заниматься. Работы у нас – выше крыши! Маша, тебе надо концепцию рекламной кампании прописать, ты не забыла? А ты, дорогуша, – повернулась она к Жене, – уж побеспокойся, пожалуйста, чтобы у нас с зельем перебоев не было.

– Но я еще ни на что не согласилась!

– Значит, сделаешь зелье в счет долга, – парировала маман. – Маша, сколько она тебе должна?

– Мам, перестань! – вскрикнула Маша, но было поздно.

– Я ей должна двести долларов, – сказала Женя, не взглянув в сторону подруги. – Стало быть, с меня еще три банки. Не беспокойтесь, завтра сделаю. До свидания!

– И не забудь про отворот для Галины Дмитриевны, – крикнула ей вслед Татьяна Анатольевна.

 

Весь этот начавшийся с неприятного сна и продолжившийся еще большими неприятностями день лил дождь, и следующие два дня – тоже, поэтому выполнить обещание в срок и расквитаться с кредиторами у Жени не получилось. Маша в гости не показывалась, понимая, что провинилась, и пережидая, пока подруга отойдет и перестанет злиться.  Татьяна Анатольевна тоже не звонила – благоразумно выдерживала паузу. От безделья Женя проштудировала все шесть томов «Жизни растений» – с неожиданным для себя удовольствием.

На четвертый день выглянуло солнце, и Женя вновь выбралась в лес. Поход по раскисшим от дождя тропинкам и  высокой мокрой траве не доставил ей никого удовольствия, но деваться было некуда: обязалась сделать еще три банки – значит, надо делать. Домой она вернулась отсыревшая и продрогшая, на автопилоте сделала зелье, легла на диван и закуталась в плед. Голова налилась тяжестью, тело начало бросать то в жар, то в холод, но отлежаться и прийти в себя ей не дали.

– Жень, – позвонила Маша, – ты что, в лес с утра ездила? Я тебе звонила – никто трубку не брал.

– Угу, – сухо подтвердила Женя. – Я теперь туда как на работу езжу.

– Так это теперь и есть твоя работа, – засмеялась Маша. – Творческая и высокооплачиваемая, как они и намечали. Слушай, тут мама спрашивает, готово ли зелье для Галины Дмитриевны.

– Еще нет, – буркнула Женя.

– Плохо, – расстроилась Маша. – Она сегодня вечером прийти должна. Поднапрягись немного, а? Ты же знаешь, как это важно.

– Ладно, – вздохнула Женя. – Постараюсь.

И поплелась на кухню, ежась от озноба. Отлила немного готового «приворотного» зелья в отдельную банку и только тут сообразила, что рецепты отворота Маша ей не давала. Звонить и напоминать об этом не хотелось – пришлось импровизировать.

Женя занесла на кухню оставшиеся от первого сеанса «ворожбы» свечи, зажгла в миске остатки аптечных трав, постояла в задумчивости над банкой с зельем, поводила банкой над пламенем свечей и дымком от миски, а потом экспромтом произнесла:

– Травы целебные, дождем омытые, ветром овеянные, солнцем согретые, ножом сеченые, огнем каленые, в меду вареные, растворите в сердце любовь неверную, возродите любовь истинную. Да будет так!

Больше ничего в слегка кружащуюся от высокой температуры голову не приходило, поэтому Женя повторила только что изобретенное заклинание еще два раза и решила, что этого вполне достаточно.

– Можешь забирать свое зелье, – сухо сообщила она, позвонив Маше. – И для Галины Дмитриевны, и в счет долга.

– А ты разве сама не спустишься? – удивилась та.

– Нет, – отрезала Женя. – Я себя плохо чувствую.  

И первой повесила трубку.

 

Разболелась Женя не на шутку – провалялась в постели несколько дней, безучастно принимая лекарства, которые почти силой заталкивала в нее Маша, и упорно не желая вступать в задушевные беседы.

– Женька, ну хватит дуться, – не выдержала бойкота подруга. – Я была неправа, признаю. Просто я пока не научилась противостоять маман, вот оно так и получилось. Но я обязательно научусь, слышишь? Ну, не обижайся на меня, пожалуйста, я же не думала, что на тебя все это так подействует!

– Я на тебя не обижаюсь, – бесцветным голосом ответила Женя, упорно рассматривая стену, лицом к которой лежала.

– Да ладно врать-то, – Маша силой развернула к себе. – Ты и болеешь ведь не от простуды, а от обиды – что я, не понимаю, что ли?

– Я болею оттого, что не сдержала данное бабушке обещание.

– Какое еще обещание? – опешила Маша.

– Не притворяться ворожеей.

– Ах, вот оно что! Когда ты ей такое обещание дать успела, интересно?

Женя ничего не ответила, снова отвернувшись к стене.

– Хорошо, – сказала Маша. – Не хочешь отвечать – не отвечай. Не хочешь притворяться ворожеей – не притворяйся. Просто возьми и стань настоящей ворожеей, у тебя все данные для этого есть! А лежать пластом и ждать, пока проблемы сами собой рассосутся –  не выход. 

– Как у тебя все просто, – вздохнула Женя. – «Стань настоящей ворожеей»... Ты хоть представляешь, что это такое?

– Главное, чтобы это ты представляла, – ответила Маша и ушла.

Женя долго думала над ее словами, ворочалась и вздыхала. «Делать нечего: придется заняться самообразованием в сфере прикладной магии!» – решила она поздно вечером и заснула.

 

А к утру неожиданно выздоровела – и связала это обстоятельство со вчерашним решением. Как заниматься

намеченным самообразованием, Женя толком не знала, поэтому начала с того, что отправилась на книжный рынок и скупила все попавшиеся под руку книги по целительству, экстрасенсорике, мистике, магии и колдовству. Доставить это добро домой стоило немалых усилий, но на пути к самосовершенствованию Женю ничто не могло остановить. Затем она приобрела толстую тетрадь в клетку, запаслась ручками, засела дома и принялась конспектировать кладези магической мудрости.

Первой под руку попалась «Оккультная философия» многоуважаемого Парацельса, из которой Женя узнала, что «магическое искусство есть самая тайная и оккультная наука о всем сверхъестественном в мире». Однако вскоре после этого она прочла: «Под землею и вправду бродят полулюди, владеющие всеми бренными вещами, вожделенными и услаждающими для них. В просторечии их называют гномами или обитателями гор, но настоящее их имя – сильфы или пигмеи. Нет у них недостатка в познаниях всевозможных чародейств, которые можно почерпнуть из света Природы, и заключают они те познания в себе».

– Это уж слишком! – сказала сама себе Женя и принялась за другие магические учебники.

«Существует два рода колдовства: невольное и произвольное, физическое и моральное, – гласила следующая книга. – Орудие колдовства – сам великий магический агент, который, повинуясь злой воле, становится тогда действительно и положительно демоном. Чем трудней и ужасней магическая операция – тем она действительней, так как тем сильнее действует на воображение и подтверждает волю прямо пропорционально преодоленному ею сопротивлению».

Стало определенно не по себе. Женя пошла на кухню, выпила воды, поглазела некоторое время в окно и нехотя вернулась в комнату.

«При совершении магической церемонии, – сообщила ей третья книга, – необходимо иметь шпагу для рассеивания электрических сгущений и скоплений астральной силы, окропленный священным маслом жертвенный нож, чашу из чистого хрусталя, позолоченную кадильницу, пентакли и курения семи видов».

– Откуда же я шпагу возьму? – расстроилась Женя, отложила учебник в сторону и выбрала тоненькую книжицу, предварительно убедившись, что никаких шпаг и пентаклей в ней не изображено.

«В западной традиции, – прочитала она в книжице, мужчина считается чистым существом, а женщина – нечистым. Поэтому при исполнении всех серьезных ритуалов любовной магии женщина должна быть полностью обнажена, на ней не должно быть никакой косметики, украшений и т.д. Глаза (а часто и лицо) должны быть завязаны непрозрачным платком. К мужчине таких требований не предъявляется».

– Только этого еще не хватало! – расстроилась Женя,  захлопнула книжицу и принялась листать другие.

«Во время всех магических действий, голова, руки и ноги мага всегда обнажены, – обнадежила ее толстая книга более солидного вида. – Лицо его покрыто повязкою из белого полотна, которая поддерживается надетым на голову золотым обручем, на котором выгравирована тетраграмма. На туловище белая длинная, закрытая со всех сторон туника».

– Хорошо, что Маша этого не знает, – покачала головой Женя, представив, как подруга заставляет ее облачиться в белую тунику и одевает обруч на голову.

Потом она долго читала столь же противоречивые указания, вздыхала и морщилась. Последней каплей стала фраза «Управление сексуальной энергией позволяет сдвинуть точку сборки в позицию транса и задействовать высокочастотный канал связи с эгрегором». Женя почувствовала, что от этой магической премудрости мозги у нее вот-вот закипят, и отправилась подышать воздухом.

 Выйдя из лифта, она глянула в сторону почтового ящика, и сердце сразу заколотилось как сумасшедшее: в прорезях что-то белело. «Письмо от Дениса!» – подумала Женя, открыла ящик и не удержалась от огорченного вздоха: это были всего лишь бесплатные газеты с рекламными объявлениями. Прихватив всю пачку, чтобы выбросить ее в урну возле подъезда, Женя двинулась к выходу, но тут одна из газет выскользнула на пол. Женя наклонилась над развернувшимся сероватым листом, испещренным заключенными в рамки текстами и картинками – и остолбенела. В одной из рамочек размещалась ее собственная фотография. Жирный текст слева от фотографии гласил: «Центр «Ворожея»: любовная магия, приворот, отворот, решение проблем в бизнесе». Далее, чуть поменьше, шел основной текст: «Вы испробовали все доступные методы и отчаялись обрести счастье? Вы страдаете от безответной любви или хотите спасти свою семью от разлучницы? Вас преследуют неудачи, а жизнь кажется сплошной черной полосой? Не отчаивайтесь, безвыходных ситуаций не бывает. Приходите к нам и убедитесь в этом с помощью потомственной ворожеи Евгении Демидовой, обладательницы редчайшего дара возвращать в жизнь удачу!» Потом шел адрес центра «Ворожея», контактные телефоны и что-то про скидки для первых клиентов, но в эту информацию Женя вчитываться не стала. Она развернула другие газеты и с ужасом убедилась, что в них тоже размещен этот злополучный рекламный блок.

Женя зашла обратно в лифт и нажала кнопку пятого этажа.

 

Дверь открыла Татьяна Анатольевна.

– Ну, наконец-то! – воскликнула она. – Я тут жду, не дождусь, пока ты в себя придешь, а Маша твердит, что тебя пока нельзя беспокоить. У нас все зелье подчистую размели, ажиотаж страшный. Новые партии нужны позарез, – не вовремя ты, дорогуша, вздумала болеть. Надеюсь, уже все в порядке?

– Татьяна Анатольевна, я… – начала Женя.

– Вижу, вижу: похудела, осунулась. Ну да ничего, это дело поправимое. Давай вот, чаю попей, Маша свежих пирожных купила. Ешь-ешь, силы тебе теперь понадобятся. Кстати, ты когда сможешь за травами отправиться?

– Я думаю, нам сначала нужно кое в чем разобраться, – попробовала вклиниться Женя, не притронувшись к угощению, но Татьяну Анатольевну несло дальше:

 

– Хорошо бы сегодня, в крайнем случае – завтра. Я и так людей неделю ожиданиями кормлю, что зелье вот-вот появится. Мне клиентки телефон уже обрывают. Так что, отложим на завтра или все-таки сегодня поедешь? Время поджимает, сама понимаешь…

– Я никуда не поеду, – не выдержала Женя, и маман все же остановила свой словесный поток.

– То есть как это – не поедешь?! – спросила она после зловещей паузы.

– Не поеду, – подтвердила Женя, – пока вы мне не объясните, что это такое.

И выложила на стол газеты.

Татьяна Анатольевна мельком глянула на блок с Жениной фотографией и пожала плечами:

– Первый блин – как обычно, комом. Мне этот текст тоже не очень не нравится, как-то все расплывчато и неконкретно, но Маша обещала доработать. К следующему выходу рекламы…

– К какому следующему выходу?! Что вообще происходит? Почему вы меня ни о чем не предупредили?

– Так ты же болела, – маман сделала честные глаза, – вот тебя по пустякам и не беспокоили.

– Ничего себе, пустяки! – возмутилась Женя. – Я на эту рекламу согласия не давала!  И на свое участие в проекте – тоже! И никакая я не «ворожея, возвращающая в жизнь удачу»! Так что надо остановиться сейчас, пока не поздно…

– Что?! – побелела маман. – Пока не поздно?! Да ты думаешь, о чем говоришь? Ты хоть представляешь, какие спонсорские деньги уже вложены в проект? У нас центр через два дня открывается, а она – остановиться! Мы столько средств в одну только твою рекламу вбухали…

– Я вас об этом не просила.

– Да плевать мне, о чем ты просила, о чем не просила! Плевать мне, настоящая ты ворожея или липовая! Зелье раскупается, клиенты довольны – какого рожна тебе еще надо? Спать хочешь с чистой совестью?!

– Представьте себе, хочу, – с вызовом ответила Женя.

– Так сделай то, что от тебя требуется, и спи, сколько влезет! Или ты хочешь выплатить неустойку инвесторам? Пожалуйста – рассчитайся с людьми и иди на все четыре стороны. Но имей в виду: тебе таких денег и за десять жизней не заработать. Еще есть возражения? Тогда чтобы завтра же зелье было у меня!

 

Открытие центра «Ворожея» прошло почти тихо и спокойно – если не считать того, что Татьяна Анатольевна привела всю свою сетевую братию и долго вещала о потрясающих перспективах любовно-магического бизнеса. Разукрашенная под инопланетянку Женя в «колдовской» одежде скромно сидела по правую руку от новоявленной директрисы центра и помалкивала. Маша располагалась слева от Татьяны Анатольевны и периодически делала какие-то пометки в блокноте – должно быть, фиксировала наиболее удачные мысли маман, чтобы потом использовать их в очередном рекламном обращении к народу. Покончив с прокламациями о светлом будущем, Татьяна Анатольевна еще раз напомнила собравшимся, что скидка на эростимулятор «Зов любви» зависит от объема заказов и при приобретении свыше пятидесяти флаконов достигает сорока процентов.

– А теперь – самое интересное, – провозгласила она. – В ассортименте нашей продукции появилась еще одна новинка – эксклюзивные услуги потомственной ворожеи.

Женю передернуло.

– Схема обычная, – продолжила Татьяна Анатольевна.– Вы получаете процент с каждого привлеченного клиента, причем, чем больше людей вы приведете на прием к ворожее, тем  выше будет этот процент. Подробные цифры вы можете увидеть в информационных буклетах, которые вам раздали. Кроме того, мы ввели дополнительный бонус для самых активных сотрудников: дистрибьюторы, направившие на прием десять человек, автоматически получают право на бесплатную личную консультацию у ворожеи.

«Тут-то смерть моя и придет», – мрачно подумала Женя, которой давно уже хотелось залезть под стол, а еще лучше – сбежать как можно дальше от этого милого заведения. Но она сидела, как приклеенная, и даже вымученно улыбалась: перспектива пожизненно выплачивать огромную неустойку впечатлила ее еще два дня назад…

 

Галина Дмитриевна появилась в открывшемся центре одной из первых.

– Ну и где тут ваша ворожея? –  грозно спросила она, заполнив собой дверной проем.

– В поле, – не поднимая головы от очередной рекламной концепции, ответила сидевшая у окна Маша.

– Она хотела сказать: в лесу. Травы для зелья собирает, – подхватилась с места Татьяна Анатольевна и бросилась навстречу гостье – Проходите, дорогая, очень рада вас видеть. Женя будет только вечером. Может, мы с Машенькой чем-то сможем помочь?

– Помочь – вряд ли! – бросила разгневанная жена блудного мужа. – А вот ответить за моральный и материальный ущерб – вполне!

– Да что случилось? – забеспокоилась маман. – Неужели зелье не подействовало?!

– Подействовало, – Галина Дмитриевна тяжело опустилась на стул и отерла лоб платком. – Но как!

Маша отложила концепцию и тоже повернулась к гостье:

– Он не бросил свою драную кошку?

– Он сменил одну выдру на другую, – проигнорировав иронию, ответила Галина Дмитриевна.

– Да вы что?! – охнула Татьяна Анатольевна.

– Представьте себе! Раньше он собирался жениться на начальнице отдела маркетинга, а теперь водит по ресторанам новую секретаршу!

– Значит, выдру он все же бросил, – задумчиво пробормотала Маша.

– Мне от этого не легче! Какая разница, к кому он уйдет, к той наглой выдре или к этой бесстыжей лошади?!

 

– Лошадь – это новая секретарша? – уточнила Маша.

– Ну не я же! Видели бы вы ее зубы – ужас. Никогда не думала, что у моего Витюши такой дурной вкус!

Маша не нашлась, чем прокомментировать подобную трагедию.

– Не понимаю, как это могло произойти, – с умным видом проговорила Татьяна Анатольевна. – Такой сбой в нашей практике впервые. У всех клиенток превосходные результаты…

– Меня чужие результаты не интересуют, – покраснела от возмущения Галина Дмитриевна. – Или исправляйте ситуацию, или немедленно возвращайте деньги!

– Не волнуйтесь, все сделаем в наилучшем виде, – заверила маман. – Я просто ума не приложу, из-за чего сбой произошел. Наверное, у вас очень сложный случай. А может, магнитные бури на солнце так подействовали, как ты думаешь? – повернулась она к дочери.

– Не исключено, – подыграла Маша. – В этом году аномальная солнечная активность, даже самолеты с курса сбиваются, что уж о людях говорить…

– Но вы не волнуйтесь, Галина Дмитриевна, – подхватила маман, – мы все исправим. Обязательно во всем разберемся и все помехи устраним. Вот, возьмите, – она сунула гостье флакон эростимулятора «Зов любви», – это дополнительная порция зелья, за наш счет, учитывая, что результат пока не достигнут… Принимать по той же схеме, и не забудьте про заклинания. Желаю удачи!

– М-да, – прокомментировала Маша, когда  маман выпроводила Галину Дмитриевну. – Ситуация – хуже не придумаешь! Надо будет Женю предупредить…

– Не вздумай! – отрезала Татьяна Анатольевна. – Эта балахманная опять паниковать начнет и кричать, что все надо немедленно прикрыть.

– Мам, а вдруг она права? Зелье-то не подействовало…

– Как это не подействовало? Он же бросил любовницу? Бросил. А то, что в другую влюбился – так это всегда можно списать на незапланированный побочный результат. Ничего, прорвемся! Я надеюсь, со второго захода все должно получиться – не железобетонный же у нее муж, в конце концов!

 

Но надеждам маман не суждено было сбыться. Не прошло и недели, как Галина Дмитриевна пожала вновь, в еще более гнусном настроении, чем в прошлый раз.

– Вы что, издеваетесь надо мной? – закричала она, даже не поздоровавшись.– Я вам покажу, как эксперименты ставить над живыми людьми! Я найду на вас управу!

На шум из комнаты для приема клиенток выглянула Женя, но гостья, влетевшая в помещение  взбешенным бегемотом, не обратила на нее внимания.

– Галина Дмитриевна, голубушка, успокойтесь, – Татьяна Анатольевна попыталась взять клиентку под локоток, но та сердито вырвала руку. – Что на сей раз стряслось?

– А то вы не знаете?!

– Нет, конечно, – для подтверждения искренности своих слов маман приложила руку к обширной груди. – Я была уверена, что у вас уже все отлично…

– Отлично? – разъярилась Галина Дмитриевна. – Это вы называете «отлично»?

– Да скажите же, ради Бога, что случилось! – взмолилась Татьяна Анатольевна. – Неужели он решил жениться на этой своей… как ее… лошади?

– Нет, он ее уволил!

– Так это же отлично, – обрадовалась маман. – Голубушка, чем же вы недовольны?

– По-вашему, я должна быть довольна, что теперь он ежедневно таскается к этой мерзкой массажистке?

– К какой массажистке?

– Отвратительной! Гнусной! Хуже выдры и лошади, вместе взятых!

– Подождите, – растерялась Татьяна Анатольевна, – вы хотите сказать, что…

– Да! Именно этого я и хочу сказать: он завел себе третью любовницу! Третью за месяц! И это на вашей совести!

– Что тут происходит? – спросила Женя. – Почему мне никто ничего не сказал?

Но ни Галина Дмитриевна, ни маман даже не повернулись в ее сторону.

– Я на вас в суд подам! – кричала одна.

– Не надо так горячиться, – уговаривала другая. – Мы предоставим вам комплект дополнительных услуг и новые порции зелья. Бесплатно! Мы все лично займемся вашим делом, обещаю…

– Вы мне уже обещали, – не соглашалась первая, – и что?! Из-за вас я живу в постоянном стрессе. Я уже не знаю, к кому муж переметнется в следующий раз. На кой черт мне ваше зелье и ваши дополнительные услуги? Чтобы он до бесконечности продолжал менять одну любовницу на другую?!

И тут Машу осенило.

– Подождите, – громко сказала она. – Кажется, я поняла, в чем дело.

Маман и Галина Дмитриевна замолчали и синхронно повернули головы в ее сторону:

– Ну?!

– Все дело в том, – торжественно объявила Маша, – что это не отворотное зелье, а отворотно-приворотное.

– Чего?!

– Садитесь, я сейчас все объясню, – сказала Маша, и Галина Дмитриевна вместе с Татьяной Анатольевной почему-то ее послушались. Женя тоже села – точнее, опустилась без сил на подвернувшийся стул.

– Что делает обычное отворотное зелье? – тоном опытного лектора спросила Маша. – Оно отворачивает человека

от объекта привязанности, уничтожает любовь или влюбленность, так? И совсем не факт, что после применения этого средства человек, который только что кого-то разлюбил, сможет полюбить кого-нибудь другого. Уничтожение любви, сами понимаете, чревато последствиями, осложнениями и всевозможными побочными эффектами. А что мы имеем в нашем случае? В нашем случае мы имеем средство, которое не уничтожает любовь, оно просто меняет ее направленность. Представьте себе, – Маша взяла лист бумаги и принялась рисовать кружочки и стрелочки, – что любовь можно изобразить в виде вектора, направленного от одного человека к другому. Вначале, – пояснила она Галине Дмитриевне, – вектор любви вашего мужа был направлен к начальнице отдела маркетинга. После первого применения отворотно-приворотного зелья этот вектор перенаправился – теперь уже в сторону новой секретарши. Мы применяем зелье повторно – и вектор поворачивается в сторону массажистки. Все очень просто!

– Гениально! – покачала головой Татьяна Анатольевна.

– Ну и что это меняет? – пессимистично спросила Галина Дмитриевна.

– Это меняет все! – гордо ответила Маша. – Теперь, когда мы полностью понимаем механизм происходящего, мы можем выстроить правильную стратегию и тактику вашего дальнейшего поведения.

– Дальнейшего поведения?! – хмыкнула клиентка.

– Именно! Учитывая, что при каждом новом применении зелья вектор любви вашего мужа поворачивается к новому объекту, делаем очевидный вывод: вам нужно просто набраться терпения и не прерывать отворотно-приворотный процесс. Рано или поздно вектор любви повернется в  вашу сторону, и только тогда можно будет прекратить прием «Зова любви».

– А если он никогда не направится в мою сторону? – настороженно поинтересовалась Галина Дмитриевна.

– Исключено! – отрезала Маша. – Даже если он будет влюбляться по очереди во всех женщин из своего окружения, что маловероятно, то через некоторое время все они исчерпаются, и он просто не сможет не влюбиться в вас! Главное – не пропустить этот момент. И мой вам совет: относитесь к очередным пассиям мужа как временной неприятности. Мы-то с вами знаем, что они пройдут, а вы – останетесь. Лишние переживания портят жизнь, и надо свести их к минимуму – это я вам как психолог говорю.

Женя отметила, что Маша впервые представилась не «почти дипломированным психологом» и не «без пяти минут психологом», как раньше. Подруга росла на глазах…

– Ну, Машка, молоток, – восхищенно сказала Татьяна Анатольевна, когда обнадеженная и нагруженная новыми порциями эростимулятора клиентка ушла домой. – Не зря я тебя столько лет уму-разуму учила. Идея – супер! Надо будет срочно собрание для моих теток провести.

– Зачем? – не поняла Маша.

– Новые вводные дать, зачем же еще! Ты хоть понимаешь, что у нас теперь будет не просто уникальный, а идеальный продукт?!

 – Ну… – уклончиво ответила Маша.

– Я не преувеличиваю: идеальный! Немедленно эффекта не предусматривает – раз. Требует постоянного потребления – два. Позволяет человеку жить с надеждой на светлое будущее – три. Гениально, просто гениально!

– Да ладно тебе, – улыбнулась польщенная Маша.

Воспользовавшись тем, что маман и дочь были заняты друг другом и возникшими наполеоновскими планами, Женя тихо вышла из комнаты и пошла прочь. Машина идея вовсе не казалась ей гениальной, а вот результаты собственной деятельности приводили в ужас. «Я не просто шарлатанка, я самая настоящая преступница, – сказала она самой себе. – Надо немедленно что-то делать! Надо хоть из-под земли, но достать рецепт правильного зелья, иначе нас всех скоро…» Додумать мысль помешал звонок мобильного телефона.

– Женя, ты куда исчезла? – поинтересовалась Татьяна Анатольевна.

– У меня на сегодня больше клиенток нет, – ответила Женя.

– А зелье в запасе есть?

– Не знаю, оно же все у вас…

– Маша, – закричала почти в трубку Татьяна Анатольевна, так что Жене пришлось отвести руку с телефоном подальше от уха, – посмотри, у нас зелье есть еще? Сколько? Нет, этого мало. Значит, так, – сказала она, обращаясь теперь уже к Жене. – Запасы на исходе, надо срочно следующую партию готовить. Завтра в центре можешь не появляться, отправляйся по свои травки-муравки.

 

За травами Женя отправилась с утра пораньше, вернулась домой довольно быстро, а вот торопиться с приготовлением зелья не стала. Ограничилась тем, что измельчила листья и стебли в кухонном комбайне, смешала их со специями и медом, набила этим полуфабрикатом большую кастрюлю и поставила ее в холодильник. А сама отправилась в библиотеку – у нее все еще теплилась надежда, что заветный рецепт «правильного» зелья, до сих пор не обнаруженный в книгах по целительству и колдовству, найдется в древних фолиантах библиотечных фондов.

Она долго рылась в каталогах, затем больше часа ждала заказанные книги, и только около полудня смогла наконец погрузиться в научно-магические изыскания.

 

Примерно в тоже время к двери Жениной квартиры подошли двое – интеллигентный сухопарый мужчина под пятьдесят с обильной сединой в волосах и эффектная женщина лет на десять его моложе, лицо которой можно было бы назвать красивым, если бы хроническая стервозность не отметила его своей несмываемой печатью. Они долго звонили в дверь, но никто им не открыл.

– Говорил же, надо было заранее позвонить, предупредить, – развел руками Женин отец.

– Предупредить – значит нейтрализовать эффект внезапности. Какой тогда вообще смысл в нашем приезде?

 

– Да может, и не стоило приезжать, – вздохнул он. – Может, это просто кто-то глупо пошутил, а мы напрасно подняли тревогу…

– А вот мы сейчас проверим, напрасно или не напрасно, – ответила мачеха, наклонилась к потертому коврику у двери и ловко вытащила из-под него запасной ключ: – Сколько раз я ей говорила, что нельзя прятать ключи в таком очевидном месте – все без толку! Давай, открывай.

– Леночка, неудобно как-то... – смутился Женин отец. – Врываемся, как грабители

– А что, прикажешь до ночи на лестнице торчать? – сердито откликнулась мачеха, отобрала у мужа ключ и сама открыла дверь. – Кто знает, где твою любимицу черти носят, – донесся ее голос уже из прихожей. – И потом, мы же не в чужую квартиру идем! Ну что ты там застрял? Заходи быстрее!

Отец потоптался на пороге, но все-таки подхватил с пола тяжелую сумку и тоже проник в квартиру.

 

Женя просидела в библиотеке до шести вечера, выписала несколько десятков заклинаний и столько же рецептов магических средств, проголодалась до спазмов в желудке, просмотрела по диагонали оставшиеся книги и сожалением их захлопнула: если рецепт правильного, годящегося на все случаи жизни зелья и существовал, то хранился он не в публичной библиотеке, а в совсем иных анналах. Она сдала книги библиотекарше, спустилась вниз, к гардеробу, забрала свою сумочку и направилась к выходу. Не глядя по сторонам, толкнула большую стеклянную дверь, шагнула на улицу – и тут же оказалась в нечаянных объятиях спешившего в противоположном направлении мужчины.

– Вы?! – хором спросили Женя и владелец синей иномарки, узнав друг друга. – Извините, я нечаянно!

Синхронность реплик заставила их обоих рассмеяться. Женя стояла на ступеньку выше мужчины, поэтому лица их ненадолго оказались на одном уровне. Нечаянно заглянув в его зеленые глаза, девушка смутилась и осторожно освободилась из кольца все еще обнимавших ее рук.

– Послушайте, я хотел… – очнулся владелец синей иномарки, но было поздно: Женя посторонилась, пропустив его к дверям библиотеки, быстро сбежала по ступенькам и исчезла за углом. А он снова долго смотрел ей вслед.

 

Всю дорогу домой с Жениного лица не сходила немного смущенная полуулыбка, и даже отсутствие архиважного рецепта не портило ей настроения. Напевая веселенький мотивчик, она открыла дверь – и сразу заметила стоящую в прихожей большую сумку.

– Денис, это ты? – крикнула она, с удивлением отмечая, что его приход почему-то не вызывает у нее радости.

– Явилась, не запылилась! – из кухни вышла мачеха в Женином переднике.

– Елена Романовна? – нахмурилась Женя. – Что вы здесь делаете?

– Сколько раз тебя просить не называть меня Еленой Романовной?! – недовольно скривилась мачеха. – Дима, вставай, твоя принцесса пожаловала.

Скрипнул диван, и из комнаты показался слегка заспанный отец.

– Женька, привет! – он притянул ее к себе и чмокнул в макушку. – А мы тут навестить тебя решили. Извини, что вот так, без спросу…

– Извиняться нам не за что, – перебила его мачеха. – И свои телячьи нежности оставь на потом, она уже давно взрослая. Стало быть, вполне способна отвечать за свои поступки! Давай выкладывай, чем ты тут занимаешься!

– А в чем, собственно, дело? – ощетинилась Женя. – И по какому праву вы меня допрашиваете?

– Жень, не лезь в бутылку, – примирительно сказал отец. – Никто тебя не допрашивает. Просто Лена вчера встретила мать Дениса, и та такого ей рассказала…

– Что же, интересно? – горько усмехнулась Женя.

– Что ты ему ни за что ни про что скандал устроила, из квартиры его выгнала и… то ли черной магией, то ли еще какой-то ерундой занялась. Мы всю ночь не спали, а с утра на машину – и сюда. Женька,  скажи, это ведь неправда?

– Пап, – Женя прижалась к его плечу, – ну конечно же, неправда!

– Ах, значит, неправда?! –  с издевкой сказала мачеха и грохнула на телефонный столик стопку «колдовских» книг. – А это что?! А это? – и ткнула в лицо мужу и падчерице газету с Жениной фотографией. – Галлюцинация, что ли? Мираж? Или коллективное помешательство?

Отец помрачнел и отвернулся.

– Я все могу объяснить, – выдавила Женя, безуспешно пытаясь поймать его взгляд.

– Нечего тут объяснять, – отрезала мачеха. – И так все ясно! Я тебе всегда говорила, – обратилась она к мужу, – что эти ведьмовские гены рано или поздно проснутся, если их не выжечь каленым железом! А ты мне все твердил, что я слишком строга к ребенку, что зря лишила ее общения с бабушкой! Убедился? Полюбуйся, что выросло из твоей любимой доченьки. «Потомственная ворожея». Тьфу! Это сейчас она отворотами и приворотами занимается, а потом что будет? Начнет людей со свету сживать, как ее чокнутая бабка?!

– Не смейте! – звенящим голосом сказала Женя, с ненавистью глядя на мачеху. – Не смейте в моем доме поливать грязью дорогих мне людей! Кто вас вообще просил сюда приезжать?!

– Видишь, как она заговорила! – возмутилась мачеха. – Никакого уважения к родителям. Я ее столько лет воспитывала, столько сил на нее положила…

– Перестань, Лена, – вмешался отец. – Посиди пока на кухне, мне надо с дочерью поговорить.

Мачеха сверкнула глазами, но в лицах падчерицы и мужа было что-то такое, что ей пришлось подчиниться.

– Женька, Женька, – вздохнул отец, увлекая дочь в комнату и прикрывая за собой дверь. – Ну что с тобой происходит?

– У меня все нормально, пап, – ответила Женя. – Ты не думай, насчет черной магии – это все выдумки, честное слово. Если захочешь, я тебе все объясню, и все подробно расскажу, только приезжай один, без этой… Господи, зачем ты вообще ее привез? Мне что, на край света надо сбежать, чтобы она меня не достала?

– Жень, ну зачем ты так? Ты же знаешь, что я вас обеих люблю – что же вы мне сердце рвете на части?

– Я ее грязью не поливала. И ее близких людей не трогала. А она…

– Да она просто беспокоится за тебя, Женька, за твою судьбу – вот и наговорила лишнего. Прости ее, а? Она вообще такая нервная в последнее время, просто места себе не находит, а тут еще мамаша Дениса ее накрутила… Слушай, я тебя полгода уже не видел, соскучился страшно – давай хотя бы сегодня попробуем обойтись без скандалов, а?

– Хорошо, – помолчав, ответила Женя. – Только ради тебя.

– Вот и отлично, – повеселел отец и повел ее на кухню. – Давай сначала сядем, перекусим, за встречу выпьем, а потом уже будем отношения выяснять.

– Есть у меня нечего, – предупредила Женя. – А пить – тем более.

– Это не страшно, – улыбнулся он. – Мы продукты с собой привезли. И даже обед приготовили, пока тебя ждали. Да, Леночка?

– Все уже остыло давно, – буркнула мачеха.

– Это ничего, – откликнулся отец, – я подогрею. Женька, накрывай на стол, сейчас устроим пир!

Женя начала доставать из стола посуду, отец поставил разогревать две кастрюли и сковороду, а мачеха, скрестив руки на груди, ограничилась тем, что молча за ними наблюдала. Вскоре стол был накрыт и уставлен всяческой снедью. Отец разлил по глубоким тарелкам странного вида первое блюдо:

– Давайте, девочки, к столу. Леночка щи сварила – пальчики оближешь.  Кому сметаны добавить?

– Мне, – сразу откликнулась Женя. – Побольше, пожалуйста.

Готовила мачеха из рук вон плохо, но отец почему-то этого никогда не замечал, неустанно нахваливая стряпню любимой Леночки. Женя от души поперчила содержимое своей тарелки, тщательно размешала в нем три ложки сметаны и с опаской попробовала блюдо. Как она и подозревала, придать приличный вкус этому пойлу не могла ни сметана, ни перец, ни что-либо еще. Мачеха бдительно надзирала за ней, поэтому Женя стоически съела несколько ложек. Нет, определенно, на этот раз Елена Прекрасная превзошла самое себя: вкус у так называемых щей был совершенно несусветный, с горчинкой и одновременно сладковатыми нотками, к тому же он явственно отдавал то ли корицей, то ли гвоздикой, вызывая смутные, но очень неприятные подозрения…

– А из чего это… хм… приготовлено? – на половине тарелки Женя все же не выдержала.

– Что, не вкусно? – с вызовом спросила мачеха.

Женя поймала умоляющий взгляд отца и дипломатично ответила:

– Отчего же не вкусно? Просто вкус необычный, а я в последнее время как раз интересуюсь экзотическими рецептами, вот и спросила. Или это секрет?

– Да какой секрет, – поморщилась мачеха. – Я у тебя в холодильнике какую-то зелень нарезанную в банке нашла – вот и добавила ее в щи.

Женя поперхнулась и долго откашливалась. Сомнений больше не было: только что они втроем съели аномальную порцию почти готового зелья. О последствиях Женя предпочитала не думать…

 

До выяснения отношений в тот вечер дело так и не дошло: по окончании обеда, прошедшего в натянутой и отнюдь не дружественной обстановке, мачеха как-то странно скривилась и обратилась к супругу:

– Все, хватит тут рассиживаться. Поехали домой!

– Подожди, Леночка, – растерялся он. – Мы же только приехали… Еще ничего толком не обсудили…

– Насколько я понимаю, – ответила мачеха, – обсуждать здесь больше нечего. Мне лично уже все ясно, а если ты до сих пор так ничего и не понял, – что ж, мне тебя жаль!

– Но куда же мы поедем, на ночь глядя?

– Ты предпочитаешь спать в прихожей на коврике?! – усмехнулась она. – Как видишь, нам здесь не рады.

– Я бы так не обобщала, – откликнулась Женя. – Папе я всегда рада.

– Ну? – грозно сдвинула брови мачеха, обращаясь к мужу. – Тебе мало доказательств? Ты едешь со мной или мне отправляться самой?

– Еду, – вздохнул он.

Прощание вышло скомканным: под испепеляющим взглядом Елены Прекрасной отец с дочерью решились только на мимолетное объятие и пообещали друг другу на днях созвониться.

Женя подошла к окну и проводила взглядом отъехавшую черную «девятку». Впервые в жизни ей стало жалко не столько себя, сколько отца, незаметно превратившегося из сильного и веселого человека в меланхоличного подкаблучника Елены Романовны…

 

Отец Жени вел машину по вечерним улицам города и пытался нормально поговорить с женой:

– Не понимаю, зачем мы вообще эту проверку затеяли? Женя уже взрослая, сама во всем разберется. И почему я должен доверять матери Дениса больше, чем собственной дочери? Денис, прямо скажем, никогда подарком не был. Наверное, он что-то серьезное вытворил, раз Женя решилась с ним расстаться. Конечно, все эти странные книги наводят на размышления, да и объявление в газете – тоже. Но я думаю, Женя бы все объяснила, если бы мы ее выслушали, а не устроили эту срочную эвакуацию…

Мачеха, которая в другое время разразилась бы десятком убийственных контраргументов, молчала, глядя вперед

расширившимися зрачками.

Когда машина миновала окружную и помчалась по трассе, у Елены Прекрасной наконец прорезался голос:

– Останови. Мне срочно надо…

Он резко затормозил. Женщина выскочила из машины и, зажимая рот ладонью, бросилась к ближайшим кустам. Не было ее довольно долго – Женин отец успел выкурить сигарету, прежде чем жена вернулась, чуть пошатываясь. Не говоря ни слова, она полезла в сумку, достала початую бутылку минеральной воды, сделала несколько больших глотков и только после этого перевела дух.

– Леночка, с тобой все в порядке? – всполошился муж: в свете заходящего солнца ее  бледное лицо отливало какой-то нечеловеческой прозеленью.

– Она меня отравила, – прошипела мачеха. – Ведьмовское отродье!

– Леночка, ты что?! – испугался он, но тут ее снова скрутило, и она вторично рванула к кустам.

Вернулась минут через пять, и  еще страшнее, чем раньше.

– Говорю тебе, она меня отравила, – повторила она, тяжело плюхнувшись на сидение.

– Кто тебя отравил?!

– Наследница твоя, кто же еще! Подсыпала что-то в пищу…

– Лена, ты в своем уме?! Мы ели только то, что привезли с собой и приготовили сами. Еду я лично накладывал, Женя ни к чему не прикасалась. Как ты подумать вообще такое могла?!

– Тут и думать нечего, – прохрипела мачеха. – Приехала здоровой, а уехала…

Новый спазм заставил ее замолчать, и Елена Прекрасная совершила третий скоростной вояж в кусты.

– Поехали, – скомандовала она, вернувшись к машине. – Вроде отпустило – может, успеем до дома добраться.

– Давай лучше прямо сейчас больницу поищем? – предложил муж. – Наверное, ты утром что-то несвежее съела – вот тебе и результат. Надо бы желудок промыть или хотя бы марганцовки выпить…

– Да не поможет мне марганцовка! – рявкнула она. – Говорю же тебе: эта тварь что-то со мной сделала! Надо скорее попасть домой, там и стены помогают.

– Лена, – разозлился он. – Даже твое не вполне здоровое состояние не оправдывает таких обвинений в адрес моей дочери! Советую попридержать язык, иначе я за себя не ручаюсь!

Она глянула на него с ненавистью, но ничего не ответила. Остаток пути они проехали молча.

 

Женя готовилась отойти ко сну, когда раздался неожиданный требовательный звонок дверь.

– О, господи! – пробормотала она и пошла открывать в полной уверенности, что мачеха передумала, и они с отцом вернулись.

На пороге стоял Денис с большой спортивной сумкой в руках.

– Привет! – сказал он и глупо ухмыльнулся.

– Привет, – удивленно ответила Женя. – Какими судьбами?

– Ничего себе! – возмутился он. – Это так теперь принято встречать любимого мужчину?!

– А ты рассчитывал на оркестр и ковровые дорожки? – Женя скрестила руки на груди и окинула бывшего бой-френда критическим взглядом. – Извини, не успела подготовиться…

– Так, – хмыкнул он, без приглашения зашел в прихожую, опустил сумку на пол и огляделся. – Я смотрю, тут ничего не изменилось. И сама ты тоже ничуть не изменилась: все так же язвишь…

– А ты случайно проходил мимо и решил это проверить?

– Женька, ну почему ты такая злюка? – он сделал попытку обнять ее, но она отстранилась. – Я решил вернуться. Думал, ты обрадуешься. А ты…

– Вернуться?

– Ну да. Только у меня есть одно условие.

– У тебя – условие?! – Женя развеселилась. – Это какое же, интересно?

– Очень простое. Ты должна пообещать, что будешь вести себя прилично и перестанешь доставать меня своими нравоучениями. Потому что жить под постоянным градом критики невозможно!

– Фантастика, – Женя покачала головой. – Я должна пообещать… Сначала ты бросаешь меня в беде, заявляешь, что я тебе осточертела, ни разу даже не звонишь, чтобы узнать, как у меня дела – а теперь являешься среди ночи и ставишь мне какие-то условия?! Между прочим, я тебя сюда не звала!

И тут до нее дошло: «Да ведь это… Это он из-за зелья явился! Черт бы побрал Елену с ее щами и привычкой лазить по чужими холодильникам!»

– Слушай, – неожиданно спросила Женя, – а когда тебя осенила идея… гм… вернуться обратно?

– Да сегодня и осенила, – Денис недоуменно хлопнул ресницами.

– Утром, вечером?

– Вечером, естественно. Если бы утром осенила – я бы утром и пришел… А к чему вообще эти вопросы?

– Скажи, а точное время ты вспомнить можешь? – Женю охватил азарт детектива. – Ну, плюс-минус час, например?

– Женька, ты что, совсем сбрендила?!

– Это было… часов в восемь или девять вечера, так?

– Ну, – он наморщил лоб, прикинул и согласился: – Наверное, так. А что?

– Да нет, – улыбнулась Женя. – Ничего. Просто интересно стало.

– Ну, – разозлился Денис, – мы так и будем здесь стоять? Ты меня собираешься кормить, поить, спать укладывать?

– Разве что в прихожей на коврике, – весело ответила она.

– Не понял!

– Накормить тебя по старой дружбе я могу, – пояснила Женя. – И приютить ненадолго – тоже. Но на возвращение, да еще в прежнем качестве, можешь не рассчитывать.

– Ты что, из-за условия обиделась, да? Ладно уж, бурчи, если ты без этого не можешь. Я сегодня добрый. Пройти-то можно? – он попытался отодвинуть ее и протиснуться на кухню.

– Как бы тебе объяснить, – вздохнула Женя, не трогаясь с места. – Без нравоучений я вполне могу обойтись, а вот без любви человека, с которым живу под одной крышей и сплю в одной постели – никак.

– Ну, так в чем дело? Я тебя люблю… Я соскучился, вернулся. Что еще не так?

– Все не так. Жаль, что ты этого не понимаешь. Обратную дорогу сам найдешь или показать?

– Женька, – изумился Денис, – ты меня выгоняешь? Ты – меня?

– Если верить россказням твоей матушки, я давно тебя выгнала.

– А-а, так вот ты почему дуешься, – с облегчением рассмеялся он. – Забудь. Мало ли что она придумает… Неужели мы из-за этого…

– Не из-за этого, – грустно улыбнулась Женя. – Просто я… – она собралась с духом и выдохнула: – Больше не хочу с тобой жить.

– Ты что, меня больше не любишь?! – не поверил Денис.

– Знаешь, мне так долго приходилось любить за двоих, за тебя и за себя, что… Уходи, пожалуйста. У меня сегодня был тяжелый день, я устала и хочу спать.

– Так… растерялся он. – И куда же мне теперь?

– У тебя, наверное, деньги закончились? – проницательно спросила Женя.

– Ну, в общем… А как ты догадалась?

– Да что тут догадываться. Все яснее ясного, – она прошла в комнату, взяла лежавшую на полочке пачку денег и, не пересчитывая, протянула ему. – Вот, держи. Но больше на меня не рассчитывай.

– Я… это… не знаю, когда отдать смогу, – забормотал Денис, быстро пряча купюры в сумку, словно опасаясь, что Женя передумает и заберет их обратно.

– Я знаю, – отмахнулась она. – У меня к тебе большая просьба.

– Какая? – лицо у него сразу напряглось.

– Никогда больше сюда приходи. Считай, что меня вообще не существует. Договорились?

– Договорились, – кивнул Денис. И ушел,  совершенно огорошенный.

 

Ночью Жене приснилась бабушка, которая неспешно шла по тропинке вглубь леса, и воздух вокруг нее чуть заметно светился. Вот она обернулась и поманила внучку рукой, и Женя даже во сне поразилась странности происходящего: она сама была не маленькой, а нынешней, взрослой, в то время как бабушка как будто помолодела на несколько лет. Весь облик ворожеи источал силу и уверенность, и походка у нее была совсем не старческая, а молодая, легкая, чуть пружинящая. Со стороны казалось, что бабушка идет медленно, но Жене с трудом удалось ее догнать.

– А я… обещание не сдержала, – призналась она, поравнявшись с бабушкой, но та лишь светло улыбнулась в ответ, и Женя поняла, что это почему-то совсем неважно.

– Пойдем, у нас сегодня много дел, – сказала ворожея и устремилась вперед по едва заметной боковой тропинке. Женя последовала за ней, стараясь не отстать и боковым зрением отмечая, что лес постепенно наполняется мерцающим золотистым туманом. Через некоторое время деревья расступились, и Жениным глазам открылся бескрайний луг, озаренный все тем же золотистым светом.

Ворожея наклонилась, провела рукой над травой, прошептала что-то под нос и аккуратно сорвала какую-то неприметную мелкую травку.

– Как она называется? – спросила Женя.

Бабушка снова улыбнулась, и девушка поняла, что это тоже неважно.

– Не в названиях суть, – подтвердила ее догадку старая ворожея. – Главный секрет в том, что не ты траву выбираешь, а она тебя.

– Как это? – удивилась Женя.

– Смотри, – сказала ворожея и снова провела рукой над травой. Женя наклонилась вместе с бабушкой и увидела то, чего не заметила в первый раз: травы реагировали на движущуюся над ними руку по-разному. одни оставались прежними, другие темнели и съеживались, а третьи, наоборот, начинали ярко светиться и даже как будто тянулись вверх.

– Попробуй сама, – предложила бабушка.

– У меня не получится, – засомневалась девушка, но все же осторожно провела рукой над луговым разнотравьем.

Несколько травинок слабо, чуть заметно засветились.

– Так просто? – радостно засмеялась Женя.

– Если с сердцем делать, все просто, – ответила ворожея и пошла дальше.

Женя не стала гнаться за бабушкой – она медленно, шаг за шагом исследовала поверхность луга, собирая только те травы, которые пусть едва заметно, но все же реагировали на ее руку. Собрав небольшой букетик, Женя подняла голову и поискала глазами бабушку. Та была уже далеко, и луг вокруг нее представлял собой дивное зрелище: он словно исполнял симфонию света, стараясь попасть в такт с движениями ворожеи. От бабушки расходились в стороны волны золотистого, зеленоватого, оранжевого и белого свечения. То там, то сям вспыхивали и гасли яркие разноцветные огоньки, от колыхания отдельных высоких травинок по единому светоносному полю пробегала легкая рябь, как от игривого ветерка. Ничего величественнее и прекраснее Женя в жизни не видела.

 

Она проснулась в комнате, залитой лучами солнца, и почувствовала переполненность беспричинным, распирающим счастьем. «Не мы выбираем траву, а она – нас», – торопливо записала Женя в блокноте, опасаясь, что приснившееся волшебство вскоре развеется без следа, и забудется самое главное. Но волшебство длилось, пульсировало в сердце мягкими волнами и выплескивалось светом через глаза.

Женя подошла к зеркалу, и впервые за долгое время отражение ей понравилось. Взгляд упал на стопку книг по магии и колдовству, которые Елена Прекрасная вчера в ярости швырнула на тумбочку. Женя помедлила секунду, а потом сгребла печатную мудрость в охапку и отправила ее в мусорное ведро. Туда же полетели и распечатки магических рецептов, найденные Машей в Интернете.

Зазвонил телефон.

– Женя, что там у нас с зельем? – деловито осведомилась Татьяна Анатольевна.

– Да где-то с полбанки есть, – прикинула Женя.

– Сколько?! – возмутилась маман. – Мне банок пятнадцать нужно, а лучше – двадцать, двадцать пять. Спрос растет, как на дрожжах! Так что давай-ка, собирайся. Одна нога здесь – другая там. Я жду!

– Двадцать пять? – хмыкнула Женя. – Мне столько травы и за пять поездок не привезти. И варить ее потом дня три придется, не меньше…

– Нет, так не пойдет, – ответила Татьяна Анатольевна и немного помолчала. – Решено, пришлю тебе помощниц!

– Каких еще помощниц?

– Да есть у меня две сотрудницы, давно к тебе в обучение набиваются. Возьмешь их с собой в лес, сразу все и привезете.

– Но я… – попробовала возразить Женя.

– И не спорь, – перебила маман. – Время – деньги.  А в нашем случае – большие деньги!

 

Жаждущие приобщиться к магии сотрудницы оказались толстыми говорливыми тетками лет сорока пяти – впрочем, в структуре Татьяны Анатольевны таких было большинство, словно она подбирала дистрибьюторов из соображений максимального сходства с собой, любимой. Длинноволосую блондинку звали Люся, а коротко стриженую шатенку – Марина. Обе пребывали в диком восторге от предстоящего участия в «магической экспедиции».

– Женечка, я так рада, что наконец представилась возможность познакомиться с вами поближе, – не обращая внимания на лесные красоты, щебетала Марина.

– А я, – похвасталась Люся, топавшая слева от Жени не разбирая дороги, – уже семерых клиенток к вам отправила.  Еще три человека – и сама на консультацию приду!

– Вообще, я считаю, нам  ужасно повезло, –  вклинилась Марина, – что мы встретили Татьяну Анатольевну, и она приобщила нас к новой жизни. А то сидели бы до сих как клуши в своем проектном бюро… Кстати, я вам рассказывала о наших последних достижениях? Знаете, Женечка, ваше зелье пользуется просто ошеломительным спросом. Мне его одна клиентка заказала, страшнее атомной войны. Я с такой внешность, как у нее, давно утопилась бы. И что вы думаете? На днях она позвонила – замуж собирается. За солидного бизнесмена!

– А у меня одна клиентка, – перебила Люся, – не утерпела и выпила зелье прямо сразу. Не стала дожидаться, пока домой доберется. Так в нее таксист влюбился по дороге, представляете?

– Послушайте, – не выдержала Женя. – Вы мешаете мне сосредоточиться! Если так пойдет и дальше, то мы вернемся с пустыми руками. Представляете, что нам Татьяна Анатольевна устроит?

Сотрудницы живо представили и затихли. Но хватило их ненадолго.

– Женечка! – завопила Марина прямо над Жениным ухом как раз в тот момент, когда девушка пыталась прочувствовать, какие травы откликаются на ее руку, а какие – нет. – А что же вы сами все делаете? Давайте мы вам поможем!

– Нас именно для этого и командировали, – подтвердила возникшая за спиной Люся, окончательно сбив Женину настройку. – Вы нам только скажите, чего сколько рвать – мы мигом…

– Нет! – рассердилась Женя. – Никакой самодеятельности! Вы пока еще… гм… недостаточно подготовлены. Будете нести только то, что я вам дам, ясно? И ничего сами не рвите, вся рецептура нарушится.

Присмиревшие дистрибьюторши испуганно замолчали.

– И вот еще что, – сказала Женя. – Ближе чем на три метра ко мне не приближаться, ясно? Будет нужно – я сама позову.

Они послушно закивали головами и попятились назад. А Женя наконец смогла настроить на нужную волну и начала неспешно собирать травы. Странное дело, но растения из Машиного списка почему-то не подавали никаких признаков готовности к сотрудничеству, и Женя не стала их рвать. Зато насобирала много других, в основном невзрачных и мелких, – зато они явственно откликались на зов начинающей ворожеи. За ее спиной, старательно соблюдая оговоренную дистанцию и стараясь не слишком шуметь, Люся с Мариной обсуждали специфику нового маркетингового плана.

 

Когда троица, нагруженная полными пакетами трав и огромными букетами в придачу, вышла из лесной прохлады к трассе, обнаружилось, что солнце стоит в зените и спрятаться от его палящих лучей решительно негде. Как назло, маршрутка и не думала показываться.

– Надо попутку ловить, – решила Люся, отирая лоб и тяжело дыша. – Еще пять минут на таком солнцепеке – и я умру!

– Точно, – обрадовалась Марина. – Как я могла забыть, нам же Татьяна Анатольевна выделила деньги на транспортные расходы.

Он поставили пакеты на землю и принялись призывно размахивать руками проезжающим мимо машинам. В лохматых, собственноручно сплетенных веночках и объемных спортивных костюмах выглядели тетки довольно дико, поэтому водители предпочитали не останавливаться. Прошло пять минут, и еще пять, прежде чем кто-то сердобольный все же решил сжалиться над экзальтированными созданиями и притормозил рядом.  Женя посмотрела на уже знакомую синюю иномарку, глянула на лицо водителя, конспиративно прикрывшись букетом, и зашипела сотрудницам:

– Да не надо, сейчас уже маршрутка должна подойти. Подождем еще немного…

– Я лично больше ждать не могу! – объявила Марина, втискиваясь на переднее сидение. – Я уже почти при смерти. Умоляю, доставьте нас в город побыстрее!

– Запросто, – улыбнулся водитель, наблюдая за погрузкой в салон Люси и пакетов. – Девушка, а вы что же? – обратился он к Жене.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как втиснуться возле Люси, не забывая прикрывать лицо букетом.

– Господи, вы нас просто спасли, – обмахиваясь носовым платком и подставляя лицо бьющему из открытого окна ветру, радостно объявила водителю Марина. И тут же деловито осведомилась: – А вы тут по делам или так просто… На природу выбрались?

– По делам, – улыбнулся водитель. – А вы?

– А мы возвращаемся из магической экспедиции, – гордо возвестила Марина.

– Да ну?

– Правда, правда! – подключилась уставшая от вынужденного пятиминутного молчания Люся. – Мы собирали сырье для отворотно-приворотного зелья. Тяжелая это работа, скажу я вам!

– Какого зелья? – удивился он.

– Отворотно-приворотного, – попыталась было объяснить Люся, но Марина ее перебила:

– Это такое магическое зелье, которое можно использовать как для отворота, так и для приворота, в зависимости от поставленной задачи.

– Так вы, значит, колдуньи? – развеселился водитель.

– Ну… слегка смутилась Марина. – Мы пока еще не совсем…

– А вот она, – Люся бесцеремонно ткнула в затаившуюся за травами Женю, – она да! Потомственная ворожея! В седьмом поколении, да, Женечка?

Из зеркала заднего вида на Женю глянули насмешливые зеленые глаза, и она покраснела до корней волос.  Болтливых теток захотелось немедленно убить.

– У нас и центр есть, так и называется – «Ворожея», – перехватила инициативу Марина. – Вот, кстати, возьмите визитку, вдруг пригодится. Знаете, в жизни всякое бывает. Вдруг влюбитесь в кого-нибудь безответно или жена на сторону бегать начнет…

– У меня нет жены, – ответил он и опять посмотрел в зеркало, а Женя опять покраснела.

– Нет – так будет! – вставила Люся. – Ко всему надо быть готовым заранее. Мы, женщины – существа непредсказуемые. И потом, у нас в центре не только любовными вопросами занимаются. Если в бизнесе какие-то проблемы возникнут, или со здоровьем – обращайтесь, не пожалеете!

– Спасибо, я уж как-нибудь сам, – усмехнулся водитель.

– Напрасно вы так, – поджала  губы Люся.

– Не принимайте на свой счет, – ответил он. – Я просто вообще… как бы это сказать… не очень хорошо к магии отношусь.

Женя готова была провалиться сквозь землю, а Марина с Люсей ничуть не смутились.

– Это бывает, – сказала одна. – Я, пока на себе не испробовала, тоже сначала не верила.

– И потом, у нас не только магическая продукция есть, – добавила вторая. – Мы распространяем очень качественную косметику, кстати, у нас прекрасная летняя мужская линия, очень рекомендую. Еще есть отличные биодобавки, без всякой химии, из экологически чистого сырья. Отличные результаты дают, и для общего здоровья, и для потенции.

Мужчина покосился на букеты трав и хмыкнул. Биодобавок для потенции Женя не выдержала.

– Остановите, пожалуйста, – хриплым голосом попросила она. – Нам здесь выходить.

Выходить им было совсем не здесь, и зеленоглазый водитель, похоже, об этом знал, поскольку бросил на девушку короткий удивленный взгляд, но машину все же остановил. Женя вышла, прихватив с собой пакеты и несносных теток. Взять плату за проезд мужчина отказался.

– Женечка, а зачем мы вышли так рано? – озабоченно спросила  Марина, когда Женя дождалась, пока синяя иномарка отъедет подальше, и повела свое «магическое воинство» к автобусной остановке.– Он бы нас прямо к дому доставил с большим удовольствием. А теперь придется тащиться через весь город с этой тяжестью…

– Так надо! – отрезала Женя. – И вообще, кто вас учил так с людьми общаться? Это даже не навязчивость, это я вообще не знаю что такое…

– Что вы! Дистрибьютор должен быть активным и коммуникабельным, – возразила Марина. – Разве вам  Татьяна Анатольевна не объясняла?

Женя только вздохнула в ответ.

Домой она добралась расстроенная – не столько поведением теток, сколько фразой водителя о том, то он плохо относится к магии. Почему ее так огорчил подобный пустяк, Женя признаваться себе не желала. Она выпроводила помощниц, рвавшихся принять участие в приготовлении зелья, приняла душ и занялась выполнением заказа Татьяны Анатольевны. Через некоторое время благостное утреннее состояние снова вернулось. Жаль только, что про рецептуру зелья бабушка так ничего и не сказала. Пришлось воспользоваться прошлыми наработками – с медом, специями и самодельным заклинанием.

 

А вот Жениному отцу до благостного состояния было куда как далеко. Стены родного дома слегка помогли Елене Прекрасной, но не настолько, чтобы она оставила мужа в покое. Бледная, с темными кругами под глазами и страдальчески искривившимся ртом, она лежала на супружеском ложе и периодически закатывала истерики.

– Какая черная неблагодарность, – стонала Елена. – Я столько лет на нее убила, столько сил…

– Лена, перестань, – уговаривал ее муж. – У тебя явно какая-то желудочная инфекция, надо как можно скорее показаться врачу.

– Никакие врачи мне не помогут, – возражала она. – Мне теперь вообще ничего не поможет. А моя смерть будет на твоей совести.

И принималась стонать пуще прежнего, периодически требуя принести ей то воды, то мокрое полотенце на лоб, то грелку, то лед, то еще что-нибудь. Ближе к ночи обессилевший муж плюнул на все запреты и вызвал «скорую».

Как ни сопротивлялась Елена, но ее – с подозрением на острый аппендицит – загрузили в машину и увезли в больницу. Жениного отца в отделение не пустили, и он битый час мерял шагами серый коридор приемного покоя. Наконец к нему вышел дежурный врач.

– Ну, как она? – бросился к нему мужчина.

– Пока сложно сказать, – врач пожал плечами. – На аппендицит не похоже, на холецистит – тоже. Промывание желудка мы сделали – никакого эффекта. Подождем до утра, там посмотрим. Скорее всего, нужно будет провести полное обследование.

Обследование с привлечением знаменитого профессора, местного светила, заняло почти неделю. Лечащий врач Елены, которого посетил Женин отец, развел руками:

– Не знаю, что вам и сказать. По всем показателям она абсолютно здорова…

– Но ведь боли-то не прекращаются! – возразил несчастный муж.

– Похоже,  это что-то психосоматическое. У меня есть знакомый психиатр, очень хороший специалист – вы бы показали ему Елену Романовну…

– Психиатру?! – возмутился Женин отец.

– Я всего лишь предложил, – пожал плечами врач. – А решать вам. Можете ее в другой клинике обследовать, но если уж профессор Величко ничего не нашел… Сами понимаете…

 

Пока врачи безуспешно пытались поставить диагноз жениной мачехе, в центр «Ворожея» в очередной раз пожаловала Галина Дмитриевна.

– Что, опять ничего не получилось?! – перепугалась Женя: один вид этой женщины навевал на нее ужас.

Но Галина Дмитриевна повела себя нестандартно: не стала буянить, орать и потрясать кулаками. Она задумчиво присела на стул, посмотрела на буйствующее за окном лето, перевела печальный взгляд на Женю и тихо отвела:

– Отчего же, получилось.

И Женя, и присутствовавшие в помещении Маша с Татьяной Анатольевной потеряли дар речи.

– И… и что? – заикаясь, выдавила из себя Маша.

– Все как вы говорили, – меланхолично поведала гостья. – Он перепробовал всех знакомых и в конце  концов переключился на меня.

– Голубушка! – воскликнула Татьяна Анатольевна. – Так это же здорово! Поздравляю!

– Спасибо, – безрадостно ответила Галина Дмитриевна.

– Подождите, – забеспокоилась маман. – Что-то не так? Он… Продолжает на сторону поглядывать, что ли?

Клиентка отрицательно покачала головой.

– Недостаточно… э-э… страстно себя ведет? – предположила Татьяна Анатольевна.

– Более чем, – отмахнулась  Галина Дмитриевна. – Просто не знаю, куда теперь от него деваться. Пристает, как в медовый месяц.

– Милочка, – поразилась маман. – Так чем же вы недовольны?

– Я его разлюбила, – поведала гостья. – Совсем. Смотрю – и не понимаю, как могла столько лет потратить на этого мелкого, скучного, ничтожного человека, нервы себе трепать, переживать, ревновать...

– Вы думаете, это из-за зелья? – осторожно поинтересовалась Татьяна Анатольевна.

– Не знаю, – вздохнула Галина Дмитриевна. – Может быть, и из-за зелья. А может быть, я его и не любила никогда, и только теперь это поняла.

– Так это дело поправимое, – воспрянула духом маман. – Мы для вас специальное зелье приготовим. Выпьете – и все дела. Снова полюбите своего Виктора Владимировича. У вас с собой его фото есть?

– Есть, – кивнула гостья и, порывшись в сумочке, бросила на стол фотографию полного лысоватого мужчины.

– Вот и отлично, – сказала Татьяна Анатольевна. – Если вы не возражаете, мы ее Жене на время дадим, чтобы зелье именно на него настроить, чтобы без всяких сбоев…

Женя приблизилась к столу, глянула на фото и икнула от неожиданности: на нее смотрела ухмыляющаяся рожа бывшего шефа.

– Давай, принимайся за работу, – скомандовала маман. – Для Галины Дмитриевны, как постоянной клиентки, все должно быть сделано сегодня же.

– Не надо, – вдруг подала голос гостья, когда Женя уже протянула руку к фотографии. – Я не хочу.

– Фотографию отдавать? – с пониманием откликнулась Татьяна Анатольевна. – Так мы и без нее…

– Влюбляться в него не хочу, – сказала Галина Дмитриевна. – Не надо мне никакого зелья, я к вам не за этим пришла.

– А за чем же?!

– Я… я хочу начать новую жизнь. Только пока не знаю, как…

– Так это к Маше, – обрадовалась маман. – Она у нас психолог, быстро поможет во всем разобраться – и в базовых потребностях, и в скрытых талантах, и в наилучших целях. Правда, Маша?

 

Дела у Елены Романовны становились все хуже, и через неделю ее пришлось поместить в закрытую частную психиатрическую клинику. Женин отец приходил навещать жену ежедневно и уходил неизменно удрученный: Елена вела себя вполне адекватно лишь до тех пор, пока разговор не касался Жени. При одной мысли о падчерице ее красивое лицо искажалось гневом, а слова из прекрасных уст лились такие, что впору было затыкать уши.

Так случилось и на этот раз. Женин отец присел у кровати задремавшей жены и долго всматривался в дорогие черты. Елена заворочалась и открыла глаза.

– А, это ты? – зевнув, невольно сказала она. – Зачем пришел? Потешиться моим унижением? Запихнул в психушку и радуешься?

– Леночка, как ты можешь такое говорить! Я пришел узнать, как ты, не нужно ли тебе чего…

– Уже ничего, – отрезала мачеха. – Надо было раньше думать. Я тебе говорила, а ты меня не слушал…

– Лена, ты опять за свое?

– Да! – в ярости заорала она. – Я опять за свое! Я всегда знала, что эта дрянь до меня доберется. Ведьмино отродье. Ненавижу!

– Лена, я тебя умоляю, не надо. Не произноси страшных обвинений, о которых она потом сама будешь жалеть.

– Я?! Жалеть? – женщина откинулась на подушки и расхохоталась: – Если хочешь знать, единственное, о чем я жалею – что не отправила ее на тот свет вслед за матерью и бабкой! Рука, видишь ли, на ребенка не поднялась. Думала, выращу из нее свою дочь. Ох, и дура была!

– Что? – обмер мужчина. – Что ты сказала?! На тот свет? Ты?

– А ты что думал? Что я всю жизнь буду ролью любовницы довольствоваться, а ты – на два дома жить?

– Лена, – он потер внезапно сдавившие виски, – подожди. У меня в голове не укладывается. Бред какой-то. Чтобы ты… Это невозможно, не наговаривай на себя. Ведь когда Настя погибла, ты была со мной. Ты никак не могла…

– Конечно, я не убивала ее лично, – усмехнулась Елена. – Для этого есть более тонкие методы…

– Не ври! – он схватил ее за руку и сжал до хруста, пристально всматриваясь в глаза. – Не может быть…

– Отпусти меня, – взвизгнула она.

– Расскажи мне, – потребовал он, не отпуская руку. – Расскажи мне все.

– Да что тут рассказывать, – скривилась она. – Подруга посоветовала знающего человека, он ей за несколько лет до этого помог с соперницей разобраться.

– Как… помог? – побелевшими губами спросил он, безвольно разжимая пальцы.

– Элементарно! Наслал порчу, и все дела.

– И она тоже… как Настя…

– Соперница Катькина? Нет, просто болеть начала сильно по женской части, и муж ее бросил. А Катька потом за него замуж выскочила. Ну, что ты так на меня смотришь?! Не собиралась я  твою благоверную в могилу сводить, всего-то и хотела, что место рядом с тобой освободить... А она неожиданно хлипкой оказалась…

Женщина откинулась на подушки и затихла, словно израсходовав весь запас ненависти. Женин отец отвернулся от нее и долго молчал, уставившись в стену невидящими глазами – только желваки ходили под щетиной. Потом поднял голову:

– Кто этот человек, Лена?

– Какой человек?

– Тот, который Настю…

– Мстить собрался, герой? – через силу усмехнулась она. – Поздно. Его давно уже на свете нет. Был бы он жив – не валялась бы я тут…

– А Ольгу Васильевну, мать Насти, тоже он?..

– Долго ему возиться пришлось. Насколько Настька твоя хлипкой была, настолько эта старая ведьма – живучей. Насилу справился. Три раза деньги ему возить пришлось…

– Боже мой, Лена, но зачем? – простонал мужчина. – Она-то тебе что плохого сделала?

– Какой же ты все-таки идиот! Она же сразу все поняла – и про меня, и про тебя, и про Настьку. Это из-за нее Женька мне мстит, будет она проклята! Надо было сразу и бабку, и внучку заказать, а я смалодушничала…

– Какой же я идиот! – согласился он и бросился вон из палаты. – Господи, какой же я идиот!..

 

Теперь бабушка снилась Жене почти каждую ночь – они вместе ходили по лесу, собирали травы на лугу, готовили зелье. Все, что делала бабушка, совершенно не походило на книжные правила и рецепты из Интернета. Ворожея не отмеряла нужные порции сырья, не придерживалась строгой последовательности действий – в ее руках все пело и словно происходило само собой. Зелье у бабушки получало не буро-зеленое и пенистое, как у Жени, а прозрачное, как слеза, и густое, как мед. И не было в мире вкуснее напитка, чем это магическое снадобье, вливавшее в Женю колдовские силы.

С каждым сном травы под Жениными руками светились все ярче, а зелье становилось все больше похожим на бабушкино.

– Молодец, – посмотрев варево на свет, похвалила внучку старая ворожея. – Скоро будешь без меня справляться.

И Женя почему-то не стала отпираться и возражать, что у нее ничего не получится, а просто улыбнулась в ответ.

 

Женя навещала бабушкину деревню только во сне, а отец поехал туда наяву и обнаружил безрадостную картину: дом ворожеи стоял заброшенным, на подворье царило многолетнее запустение. Он походил по густо заросшему бурьяном двору, заглянул в мертвые окна, но в дом войти так и не решился и отправился по соседям. За десять лет многое изменилось, на месте стареньких домишек там и сям высились двухэтажные хоромы, но он все же нашел старушку, которая хорошо помнила и ворожею, и даже его самого.

– Васильевна ведь слегла, почитай, сразу после того, как ты Женечку увез, – они сидели на лавочке возле дома, и отяжелевшие от поспевших ягод ветки вишни опускались почти к самым их головам. – Сначала думали, по внучке тоскует, полежит да и оклемается. А потом смотрим: нет, что-то худое с нашей ворожеей приключилось. То вроде встанет, походит, даже в лес пойдет, а потом опять прихватит ее – и лежит, тает, как свечечка. Видно, кто-то чужой порчу на нее наслал…

– Почему чужой? – спросил Женин отец не столько из любопытства, сколько для поддержания разговора.

– Дак ты сам посуди: Васильевна – она ведь сроду никому зла не делала. Скольких людей вылечила, сколько скотины на ноги поставила – не перечесть. С чем никто совладать не мог – с тем к Васильевне шли. И вдруг такое. Нет, из своих никто не мог.

– Что ж она себя не вылечила, если со всем справлялась?

– А кто ее разберет? Мы и сами в толк взять не могли, спросили однажды, а она в ответ: мне, дескать, уже мало осталось, не хочу на себя, старую, силы тратить, мне главное – Женечку защитить. А еще как-то обмолвилась, что с тем, кто на нее порчу послал, воевать то ли не может, то ли не хочет. Должно быть,  больно могучим тот колдун был... Так и померла через три месяца. Ты сходи на кладбище, навести ее. От входа слева по тропинке пойдешь – и до самого конца никуда не сворачивай. Там она лежит, бедолашная. Привет от меня передавай, скоро уж и я соберусь…

– Спасибо вам, Лизавета Степановна, – Женин отец поднялся, и тут старушка спохватилась:

– Ой, погоди-ка. У меня же для Женечки подарочек есть… – Она ушла в дом и долго не возвращалась, а потом вынесла старый медный браслет с разбросанными по поверхности загадочными символами. – Вот, это Васильевна наказывала Женечке передать – лично в руки или через тебя. Главное, сказала, чтоб жене этой твоей новой его не показывать – сильно она ей не понравилась.  Ты уж не подведи меня…

Он кивнул, бережно завернул браслет, попрощался и ушел.

 

Женя пришла в центр «Ворожея» в отличном настроении. Повседневная жизнь постепенно наполнялась светом из снов, походы в лес приносили удовольствие, зелье выходило почти идеальное, общение с клиентками тоже начало получаться. Единственное, что все еще раздражало Женю – это необходимость ходить на работу в нелепом макияже и темной одежде, но разговор с Машей об изменении имиджа пришлось перенести на потом: подруга вместе с Денисом укатила к морю.

– Евгения! – в дверях ее встретила рассерженная Татьяна Анатольевна. – Ты рецептуру зелья не меняла?

– Нет, – от неожиданности соврала Женя, – а что?

– А то, что я уже неделю не знаю, куда от жалоб деваться!

– Хм… А на что жалуются? Опять не те субъекты привораживаются?

– Да если бы. Вообще никто не привораживается!

– Не может быть, – покачала головой Женя. – Это зелье не может не работать.

– Почему ты так уверена? – подозрительно спросила Татьяна Анатольевна.

– Потому что… Потому что оно по правильной технологии сделано. Это раньше в нем было черт знает что намешано, поэтому оно и действовало как попало, а теперь… Нет, чтобы это зелье неправильно работало или вообще не работало – это совершенно исключено.

– Так ты все-таки меняла рецептуру, – рявкнула маман. – Так я и знала! Кто тебе разрешил?! Тебе разве Маша не говорила, что состав, вкус, цвет, запах – все должно быть неизменным?

– Говорила, – слегка растерялась Женя, – но я не думала, что…

– Не думала она! Да тебе вообще думать не надо, ясно? Тебе нужно в лесу травки собирать и пойло свое из них варить – а думать за тебя мы с Машей будем. Что ты вообще возомнила о себе?! Мы столько денег в раскрутку бренда вложили, на приличный уровень вышли, массу новых людей подписали, а тебе приспичило технологию улучшать?

 

Солнечное настроение лопнуло, как мыльный пузырь. Губы у Жени задрожали, и она не нашлась, что ответить. Так и стояла, как провинившаяся школьница перед строгой директрисой, опустив глаза вниз и нервно сжимая кулаки.

– Что ты стоишь? А немедленно марш в лес, – заорала Татьяна Анатольевна. – И чтобы все было как раньше, до последней травинки, ясно тебе? Нечего из себя ворожею корчить!

Женя развернулась и бросилась прочь, изо всех сил сдерживая слезы. Но на улице они все же прорвались наружу, а Женя пошла, не разбирая дороги, размазывая их вперемешку с тушью по щекам. Перебежала дорогу на красный свет, в очередной раз чудом не оказавшись под колесами. Несколько раз столкнулась со спешившими куда-то людьми, но даже не почувствовала боли от весьма ощутимых толчков. Не заметила, как оказалась в парке, и не успела затормозить, когда на одной из дорожек пересеклась с владельцем синей иномарки.

– Женя, это вы? – воскликнул он, вглядевшись в размазанный грим и потирая ушибленную руку. – Вот так встреча!  Это у вас фирменный магический стиль – людей с ног сбивать?

– Отстаньте от меня! – сквозь слезы крикнула Женя. – Сколько можно меня преследовать?!

– Это я вас преследую? – изумился он.

Но Женя ничего не ответила, только подол ее длинной юбки мелькнул в конце аллеи.

 

Дома она наревелась вволю и заснула, по-детски обняв подушку. Ей приснился тот же лес, что и обычно, и даже золотистый туман еще держался кое-где над оврагами, а бабушки нигде не было. Напрасно Женя бегала то по одной тропинке, то по другой, напрасно кричала до хрипа в горле – старая ворожея так и не появилась.

 

К утру у Жени созрело решение: поставить точку на всей этой истории с ворожбой, приворотами, эростимулятором «Зов любви», клиентками, дистрибьюторами, центром нетрадиционной помощи населению, Татьяной Анатольевной и даже Машей. Она забросила на антресоли ненавистную «магическую» одежду, привела себя в порядок, выпила чашку горького кофе и отправилась в «Ворожею» – забирать вещи и писать заявление об уходе.

Дверь центра была закрыта, и Женя сообразила, что пришла слишком рано. Развернулась, чтобы уйти, но тут с ближайшей скамейки поднялась женщина и направилась прямиком к ней. Женя попятилась, но скрыться не успела.

– Ворожея – это вы? – спросила женщина, с надеждой заглядывая Жене в глаза.

– Нет, – ответила Женя и сделала попытку уйти, но женщина успела вцепиться в ее руку.

– Умоляю, не отказывайте, – сказала она. – Я все понимаю: у вас без записи нельзя, но я… Я не могу ждать! Умоляю, вы должны его спасти!

– Кого спасти?

– Мужа, – выдохнула женщина.

– Он влюбился в другую, и его надо немедленно вернуть в лоно семьи? – с иронией спросила Женя.

– Нет, он… У него рак. Скоротечная форма. Врачи дают месяц, от силы – два…

Усмешка сползла с Жениного лица:

– Простите, мне очень жаль. Но боюсь, тут я ничем не смогу помочь. Это дело медиков.

– Медики от него уже отказались, – ответила женщина и заплакала. – Я вас очень прошу… Вы моя последняя надежда…

Женя усадила ее на лавочку и протянула свой носовой платок:

– Мне, правда, очень жаль. Но боюсь, вы обратились не по адресу. Я не занимаюсь такими проблемами…

– Если он умрет, я себе никогда не прощу, – глухо проговорила женщина. – Это я во всем виновата!

– Не надо так, – мягко возразила Женя. – Кто знает, из-за чего…

– Я знаю! – перебила ее женщина. – Я знаю, что из-за меня, понимаете?! Я… я хотела его вернуть. Он действительно влюбился в другую, и я… В общем, все так и было, как вы подумали. Подруги посоветовали одного экстрасенса, я пошла… Боже мой, я только хотела его вернуть, я не думала, что он заболеет. А теперь он умирает – из-за меня!

– Может быть, это просто совпадение. Так бывает.

– Нет, я знаю, я точно знаю! Этот экстрасенс, он… Он предупредил меня, что метод небезопасный, зато самый эффективный и быстрый, и я… Я согласилась…

– Так пойдите к этому экстрасенсу. Пусть исправит то, что натворил.

– Нет, – женщина помотала головой. – К тому упырю я больше ни за что не пойду. Он и так из меня все деньги вытянул, мужа угробил и… И исправлять ситуацию отказывается. Говорить, что раз я согласилась, вся ответственность на мне лежит. Так что если вы мне не поможете – то хоть в петлю…

– Ну с чего вы взяли, что я смогу вам помочь? – вздохнула Женя.

– Я когда ваше фото в газете увидела, – ответила женщина, – сразу поняла, что человек с такими глазами не обманет и действительно поможет. Не гоните меня, мне больше не к кому обратиться…

Женя помолчала, потом с неожиданной для себя жесткостью спросила:

– А вы понимаете, что даже если мне вдруг каким-то чудом удастся помочь вашему мужу выкарабкаться с того света, никто не гарантирует, что он к вам вернется?

– Я все понимаю, – кивнула женщина. – Я заранее на все согласна. Пусть будет счастлив с другой, пусть никогда больше в мою сторону не посмотрит.  Лишь бы жил!

Женя долго терла переносицу  и внезапно решилась:

– Я попробую. Но ничего не обещаю.

 

К предстоящей ворожбе Женя готовилась тщательно как никогда. Сначала она долго собирала ингредиенты для будущего снадобья, замирая над каждой травинкой. Потом привезла растения домой и съездила за родниковой водой. Купила в супермаркете стеклянную огнеупорную посуду и специальную лопатку – для помешивания. Неизвестно для чего устроила дома генеральную уборку и даже вымыла окна. Расставила давно принесенные Машей сорок свечей, а затем передумала и убрала их обратно в ящик стола. День подошел к концу, но варить зелье  так и не Женя не стала – отложила это мероприятие на утро, надеясь, что ночью бабушка все же приснится, и расскажет, что может помочь в столь сложной ситуации.

Но бабушка ей снова не приснилась. В опустевшем лесу бродило эхо, возвращая Жене осколки ее собственных слов, и только в конце сна налетевший ветер прошелестел бабушкиным голосом:

– Ты уже все умеешь. Ты должна справиться сама…

Утром Женя отключила телефон, чтобы не мешал, и достала травы из холодильника. Измельчила их сама, без Машиного комбайна, бережно всыпала в огнеупорную кастрюльку и залила ключевой водой. Поставила на огонь, довела до кипения, отставила и снова подогрела. Повторила эти манипуляции несколько раз, повинуясь непонятному внутреннему ощущению, что именно так и надо. Процедила бледно-зеленый отвар и зачем-то трижды на него подула. Поднесла ладони к чашке с отваром и заметила, что воздух вокруг них стал чуть заметно светиться. Женя плотно обхватила чашку руками, закрыла глаза – и мысленно перенеслась на бабушкин луг. Над землей клубился светящийся туман, концентрируясь вокруг зажатой в Жениных руках чашки, заползая в сосуд и превращаясь в густую полупрозрачную жидкость. Теплый ветер трепал Женины волосы. Над цветами гудели тяжелые неповоротливые  шмели, и чашка в руках девушки тоже гудела, как живая…

Когда Женя открыла глаза и снова обнаружила себя в кухне, стало само собой понятно, что никакие заклинания сегодня не понадобятся. Она включила телефон и позвонила клиентке:

– Я жду вас через час. Адрес помните?

– Конечно, – откликнулась женщина. – Уже еду.

Она оказалась очень пунктуальной, и час спустя они уже сидели друг напротив друга за столом в Жениной комнатушке – юная ворожея, сосредоточенная и одухотворенная, и поникшая сорокалетняя женщина со смесью отчаяния и надежды в глазах. На столе горела одна-единственная свеча – Женя решила обойтись без магических спецэффектов.

– Представьте себе бывшего мужа, – попросила Женя и закрыла глаза.

Изможденный мужчина с запавшими до костей скулами казался утонувшим в большой измятой постели.  Тяжело вздымавшаяся грудная клетка существовала как будто отдельно от неподвижного тела. Под выступающими ребрами Женя заметила большое темное пятно неправильной формы, занимавшую верхнюю часть живота, – даже не пятно, а вмятину, словно кто-то выгрыз в теле дыру.

Стоявшая на столе свеча начала коптить и потрескивать.

– Хорошо, – сказала Женя, –  а теперь попробуйте представить его здоровым.

Светящийся туман начал окружать мужчину, концентрируясь вокруг темного смертоносного сгустка и постепенно растворяя его. Медленно-медленно пятно изменило окраску с черного на грязно-серый, а потом дымчато-серый и наконец почти белесый. Одновременно уменьшилась площадь пятна – сначала она было размером с две ладони взрослого мужчины, теперь  походило на тень от небольшого яблока.

Туман иссяк, Женя почувствовала сильную усталость и открыла глаза. По вискам ворожеи струился пот, сидевшая напротив женщина тоже была бледной и чуть живой. Часовая стрелка на циферблате успела переместиться на два деления. Оплывшая свеча была черной от нагара.

– Что смогли – сделали, – прошептала Женя.

– Я видела, – потрясенно ответила женщина. – Как будто это было прямо здесь, рядом с нами...

Женя прошла на кухню и вернулась с большим пузырьком.

– Вот, – сказала она. – Он должен это выпить. Сегодня.

– Но как же… – перепугалась женщина. – Она забрала его домой, а я к ним не хожу.

– Значит, придется пойти.

– Да она меня на порог не пустит! И потом, что я скажу?

– Говорите что хотите. Делайте, что хотите, – голос Жени приобрел непривычное металлическое звучание. – Но он должен это выпить. Сегодня. Иначе все было напрасно. Или для вас до сих пор важно, как вы будете выглядеть в его глазах? В глазах соперницы?

– Я все поняла, – женщина бережно взяла пузырек и пообещала. – Все сделаю. Сегодня же.

– И вот еще что, – на прощание сказала Женя. – Больше не представляйте его больным. В ваших мыслях он должен быть здоров и счастлив. Это важно.

 

Через два дня Женю разбудил звонок в дверь. Она мельком глянула на часы: одиннадцать утра. «Разоспалась, однако!» – сказала она самой себе, набросила халат и пошла открывать. На пороге стояла Маша, загорелая и счастливая.

– Женька, – завопила она и полезла обниматься. – Я так соскучилась! Слушай, ты какая-то бледная…

– Ну, я же по курортам не разъезжаю, – улыбнулась Женя, – в отличие от некоторых.

– Ну и зря! – Маша счастливо потянулась. – На курортах, скажу я тебе, классно. Оттянулись мы с Андрюшей на полную катушку. Как тебе мой загар?

Ответить Женя не успела: раздался еще один звонок в дверь. Женя открыла и попятилась: сначала в прихожую

 

вплыл огромный букет, и только за ним – женщина, мужа которой пришлось недавно спасать.

– Женечка, это вам! – торжественно провозгласила она. – Не знаю, как вас благодарить!

– Ему лучше? – спросила Женя.

– Не то слово! Врачи говорят, ошиблись с диагнозом. Он выздоравливает, Женечка! Если бы не вы… Вот, это тоже вам, – и протянула пачку денег. – Ой, извините, у вас гости…

– Не стесняйтесь, это подруга, – ответила Женя. – А деньги заберите. Я их все равно не возьму.

– Как это не возьмете? Почему?

– Не возьму, и все, – твердо сказала Женя. 

– Женечка, но вы же… Такой грех с меня сняли… Я же от всей души… Возьмите, пожалуйста!

Женя покачала головой:

– Не надо. Потратьте их на какое-нибудь хорошее дело.

– Вы… У меня просто слов нет! Спасибо вам огромное! – расчувствовавшаяся посетительница ушла, а Маша с удивлением посмотрела на Женю:

– Я пропустила что-то важное? Ты теперь видный целитель, деньги гребешь лопатой и от нечего делать занимаешься благотворительностью?

– Нет, просто надо было помочь, – скупо ответила Женя.

– Ясненько. А маман в курсе? Ты, наверное, уже коллективные сеансы исцеления страждущих в центре проводишь?

– Нет. Мы с Татьяной Анатольевной не разговариваем. И в центре я три дня не появлялась.

– Ну прямо как дети, – вздохнула Маша. – На несколько дней одних оставить нельзя – тут же скандал устроят! Что вы на этот раз не поделили?

– Мне с ней делить нечего. Просто новое зелье, как выяснилось, не работает, а варить старое, как того требует твоя маман, я не буду.

– Как не работает? – удивилась Маша. – К тебе же только что благодарная гражданка являлась…

Женя выразительно развела руками. У подруги зачирикал мобильник.

– Да! – сказала Маша. – Да, только приехала. Ну, ты даешь! Дай мне хоть денек отойти с дороги, на работу я завтра выйду. Нет, не заходила, а что? Хорошо, если встречу, узнаю. Ладно, пока! – она выключила телефон и повернулась к Жене. – Маман интересуется, образумилась ли ты и сделала ли зелье, как она просила. И что-то мне подсказывает, что она сейчас бросит работу и примчится проверять, не у тебя ли я сижу. Мда… И зачем только вы эти звездные войны устроили? Мне теперь расхлебывать.

– Ладно, беги домой, – ответила Женя. – Разбираться с Татьяной Анатольевной мне сегодня совсем не улыбается.

– Черт, и поговорить толком не успели… Слушай, давай встретимся на нейтральной территории, как раньше? – предложила Маша. – Часов в пять, идет?

– Идет, – кивнула Женя, и подруга умчалась.

 

В начале шестого подруги уселись на летней террасе любимого кафе и заказали себе мороженое и кофе.

– Маман бушует, – сообщила Маша. – Зелье заканчивается, клиенток на консультацию записана масса… Может, ты все же наступишь на горло собственной гордости и помиришься с ней? Она, конечно, не подарок, наговорить может всякого, но я знаю, это не со зла.

– Не в гордости дело, – покачала головой Женя. – Просто делать зелье как раньше, по этим распечаткам из Интернета, у меня рука не поднимается. Мне все равно, что там Татьяна Анатольевна думает – я точно знаю, что старое зелье было неправильным. А что с новым не так –  ума не приложу. Видно, не работает моя ворожба…

– Жень, ты опять за свое? Ты же сегодня утром получила доказательства, что все работает…

– Не знаю… Скорее всего, это случайно получилось. Единичный случай ничего не доказывает.

– Да какой там единичный случай! Я тебе хоть сейчас десяток знакомых могу привести, у которых все получилось. Может, не совсем так, как они изначально рассчитывали, но получилось! Нет, тут что-то другое… Нам надо разобраться, почему ворожба то работает, то не работает. Хорошо бы, конечно, статистику посмотреть – если бы мы изначально додумались ее вести… Жень, ты меня слушаешь?

Женя слушала Машу, но вполуха: ее внимание привлекли две беседовавшие неподалеку от террасы женщины, одну из которых  непрестанно дергал за руку мальчик лет пяти. «Мам, ну пойдем на детскую площадку», – канючил он. «Подожди немного, Лешенька, – уговаривала женщина. – Сейчас мы с тетей Олей договорим – и пойдем». «Не хочу ждать! – ныл мальчик. – Я хочу сейчас! Ну пойдем, мам, ну пойдем!» «Леша, ты что капризничаешь? – обратилась к нему вторая женщина. – Ты же взрослый мужчина, должен понимать, что мы с твоей мамой давно не виделись, нам хочется поговорить…» «А я хочу на площадку», – белугой заревел Лешенька, и его матери пришлось в экстренном порядке попрощаться с приятельницей и удовлетворить желание избалованного чада.

– Продукт либерального воспитания, – усмехнулась Маша, проследив за взглядом подруги. – Моя бы маман этому Лешеньке такое устроила…

– Да, – согласилась Женя, – твоя маман кого угодно строем заставит ходить, причем исключительно в разрешенном ею направлении. Татьяна Анатольевна  в некотором роде – такой же вот Лешенька: не важно, чего хотят люди рядом с ней, она все равно их заставит делать то, что нужно лично ей.

– Можно подумать, она одна такая, – хмыкнула Маша. – Вон, полюбуйся, – и показала в сторону троллейбусной остановки.

Там не было ничего особенного: стандартная толпа штурмовала подъехавший стандартный троллейбус.

Присмотревшись, Женя заметила мужчину, который пытался выкарабкаться из этой толпы обратно на остановку, но плотная людская масса упорно заталкивала его в двери.

– Зазевался товарищ, – усмехнулась Женя.

– И теперь поедет как миленький по чужому маршруту, – добавила Маша. – Против течения не попрешь…Слушай, – осенило ее, – а ведь с желаниями то же самое!

– Ты о чем? – удивилась Женя, не успевавшая за ходом мысли подруги.

– Желания нас подхватывают, как толпа этого бедного дядьку, или как тот Лешенька свою маму, и волокут куда попало, невзирая на сопротивление.

– Допустим. И что?

– А то, что волокут они нас не к нашим истинным целям, не к тому, что нам действительно нужно, а черт знает куда.

– Маша, – поморщилась Женя, – только не надо мне сейчас лекцию об истинных и ложных целях читать, ладно? Мне бы с ворожбой разобраться…

– Так ведь я об этом и говорю! – воскликнула Маша. – Мы с тобой думали, что результат ворожбы исключительно от качества зелья зависит, а клиентов из рассмотрения напрочь исключили. А ведь это самое главное! Если цель у человека истинная, изнутри идущая – на ее осуществление ворожба работает. А если цель ложная – например, ее человеку извне навязали, или человек подсмотрел, что у кого-то это есть, и себе того же захотел, хотя ему это совершенно ни к чему, или просто дурь в голову стукнула – тогда ворожба не работает. Понятно?

– Пока не очень, – честно призналась Женя.

– Давай рассмотрим конкретный пример, – сказала Маша. – Эта твоя клиентка, которая мужа просила спасти – она ведь не из эгоистических побуждений действовала, верно? Она для себя лично ничего не хотела, ее вела более высокая, истинная цель, поэтому все и получилось…

– А Галину Дмитриевну тоже высокая истинная цель вела? – усмехнулась Женя. – Привязать к себе мужа, который и даром не нужен. Очень альтруистично и возвышенно!

– Но ты же сама говорила, что раньше зелье было неправильное, – нашлась Маша. – Поэтому оно помогало клиентам добиться результатов, даже если цели у них были ложные.

– А теперь зелье правильное, – вздохнула Женя, – и результатов никаких.

– Точно! – обрадовалась Маша. – Правильное зелье на осуществление ложных целей не работает. Все сходится! Я бы даже больше сказала, – глаза у нее воодушевленно заблестели. – Раньше ты была волшебником-недоучкой, поэтому результаты получались какие угодно, в том числе и заказанные клиентками. А теперь, когда ты обрела настоящий дар, он работает только на осуществление истинных желаний. Вот!

– По-моему, он вообще не работает…

– Работает! Просто у большинства наших клиенток цели ложные.

– Прекрасно, – подытожила Женя. – Если ты права, и у большинства наших клиенток ложные цели, то я их устраивала именно в качестве волшебника-недоучки, поскольку при этом хоть что-то, да получалось. А настоящая ворожея не насилует реальность, не привораживает людей к нелюбимым супругам, не помогает клиентам утвердиться за счет других – спрашивается, кому нужна такая ворожея? Никому!

– Но ведь бабушка твоя была людям нужна?

– Наверное, тогда люди другие были…

– Люди всегда одни и те же, – убежденно сказала Маша. – Надо просто помочь им обнаружить истинные цели.

– Хм. И как ты собираешься это делать, интересно?

– Это как раз проще простого: переделаем центр «Ворожея» в центр психологической работы с клиентами, а магический компонент афишировать не будем.

– Представляю, что на это скажет Татьяна Анатольевна…

– Как-нибудь уговорю, – отмахнулась Маша. – Схема-то получается отличная: я буду с целями клиенток разбираться, маман с помощью своей косметики и биодобавок – над их имиджем работать и здоровье улучшать…

– Логично. Только непонятно, зачем тогда я нужна?

– Как это?! – возмутилась Маша. – Ты только представь: я помогаю людям осознать свои истинные цели, а потом ты – раз! – и помогаешь им этих целей достичь.

– Знаешь, – задумчиво сказала Женя, – мне почему-то кажется, что если человек нашел свои настоящие цели, он вполне способен достичь их и без моей помощи. Извини, мне пора.

Оставила на столике деньги за мороженое и кофе и поднялась, чтобы уйти.

– Но у тебя же дар, – растерялась Маша. – Если его не использовать, он будет постоянно портить тебе жизнь.

– Как-нибудь справлюсь, – ответила Женя, пробираясь к выходу. – Счастливо!

– Обещай хотя бы подумать над этим предложением! – крикнула ей вслед Маша.

– Хорошо, я подумаю, – пообещала Женя.

 

Женя и сама не смогла бы объяснить, что заставило ее так скоропалительно распрощаться с Машей и отправиться домой. Причина разъяснилась только в подъезде: на лестничной клетке ее терпеливо ждал отец.

– Папа! – Женя бросилась ему на шею. – Как хорошо, что ты приехал. – И тут же отступила на шаг: – Ты… один?

– Один.

– Как это она тебя отпустила? – хмыкнула Женя, открывая дверь и пропуская отца в квартиру.

– Женя...  – начал он и осекся. – Мне… нужное многое тебе рассказать.

– Что-то случилось? – обернулась она, заслышав незнакомые нотки в его голосе.

– Случилось, – кивнул отец. – И очень давно…

 

…В чашках стыл чай, в тарелках лежала нетронутая еда, а отец все говорил и говорил:

– Конечно, это я во всем виноват. Увлекся, потерял голову... Всем врал: маме, Лене, тебе…

– Мама ни о чем не догадывалась? – тихо спросила Женя. – Ну, о тебе и…

– Не знаю. Надеюсь, что не догадывалась. Я же не собирался разводиться. Ты можешь думать что угодно, но я всегда любил Настю. Просто Лена… Она была, как наваждение. Я все ждал, пока оно схлынет, и у нас все пойдет по-прежнему.

– А она ждать не захотела…

– Да. Ей подруга какого-то колдуна посоветовала, Лена к нему и пошла. Говорит, смерти Насте не желала, просто хотела соперницу устранить. Уж не знаю, что там этот колдун сделал… Я ведь и жениться на Лене не хотел после Настиной смерти. А она меня убедила, что ребенку, то есть тебе, нужна мать. Что я один не справлюсь… Прости меня, дочка, я был слеп и глух все эти годы, ничего не замечал. Вот Ольга Васильевна, мудрая душа – она сразу поняла, что к чему. За это жизнью и поплатилась…

Отец говорил, а Женя сидела с закрытыми глазами, и перед ее внутренним взглядом проплывали, как наяву, картины далекого прошлого. Вот мачеха приходит к высокому старику с пронзительным взглядом, передает ему фотографию соперницы и деньги…

Мачеха уходит, старик начинает колдовать над фотографией, делая странные пассы руками и проговаривая мрачные заклинания…

Жениной маме становится плохо на улице – она бледнеет, хватается за сердце и медленно оседает на асфальт…

Санитары загружают в «скорую» накрытое белой простыней тело…

Отец приезжает в деревню с Еленой – забирать дочь. «Одну жену не успел похоронить, – осуждающе говорит бабушка, – а уже другую завел, да еще и с такой черной душой. Пусть Женечка со мной остается». «Надо немедленно увезти ребенка от этой старой ведьмы!» – в ярости кричит мачеха… Бабушка обнимает внучку на прощание, и в глазах ее плещется бескрайняя печаль: старая ворожея уже знает, что больше никогда не увидит свою любимицу…

   Мачеха снова приходит к высокому старику и протягивает деньги. Он пытается отказаться, но Елена бросает ему в лицо: «Если ничего не сделать, старая ведьма отомстит за дочь. Вы этого хотите?!»…

Бабушка полулежит на высоко взбитых подушках, и сопровождавший ее всю жизнь солнечный свет медленно гаснет…

– Соседи говорят, – продолжал отец, – она ничего для собственного спасения не сделала. Все силы на твою защиту направила. За три месяца сгорела. Вот, это тебе от нее последний подарок.

Женя бережно сжала в ладонях медный браслет и долго сидела, стараясь уловить навеки сохраненное в металле тепло бабушкиных рук. За окном совсем стемнело, когда отец решился нарушить молчание:

– Что планируешь дальше делать? Вернешься к Татьяне Анатольевне?

– Нет, – Женя отрицательно мотнула головой. – С этим покончено. Я никогда не буду заниматься тем, из-за чего погибли мама и бабушка.

– Тебе видней. А в институте восстанавливаться не думаешь?

– Не знаю, папа. Я пока вообще ничего не знаю.

– Может, домой вернешься? – с надеждой предложил он. – С Леной тебе больше видеться не придется, думаю, ее не скоро выпустят. И на развод я уже подал…

– Извини, но домой…Я не смогу. Там слишком многое всегда будет напоминать о ней. И о том, что она сделала.

– Ну, как знаешь, – согласился он. – Тогда я сюда переберусь.

– Ты серьезно? А квартира? А твоя фирма?

– Квартиру продам, это не проблема. А с фирмой… посмотрим, возможно, сюда переведу. Или закрою.

– Может, не надо… рубить с плеча?

– Надо! У меня, кроме тебя, никого нет. Могу я хоть теперь отцом побыть, а не… мужем мачехи?

– Можешь, – сквозь слезы улыбнулась Женя.

А потом они долго сидели обнявшись, и он баюкал свою взрослую дочь, как маленькую девочку.

 

Татьяна Анатольевна явилась на следующее утро, как только Женя проводила отца. Маман пребывала в худшем из своих воинственных настроений.

– Ну что? – с порога спросила она.

– Ничего, – в тон ей ответила Женя.

– Где зелье? – спросила Татьяна Анатольевна.

– Зелья нет, и больше не будет.

– То есть как это не будет? Ты что, с ума сошла?!  Мне нечего людям давать!

– Сочувствую. Но помочь ничем не могу.

– Евгения, хватит дурить! – маман строго нахмурила брови и устремила на девушку самый красноречивый и убедительный из всех имевшихся в ее арсенале взглядов, но Женя с удивлением поняла, что приемы Татьяны Анатольевны на нее больше не действуют. – Марина с Люсей через пятнадцать минут подъедут. Если их мало, я еще людей подгоню. Давай, собирайся.

– Татьяна Анатольевна, – улыбнулась Женя. – Вы не поняли. Я никуда не поеду. Ни с вашими сотрудницами, ни без них.

– Слушай, я все понимаю. Жара, комары, ехать далеко и все прочее. Так я вам машину выделю с водителем, на маршрутках больше таскаться не придется.

– Хоть карету с кучером! Не поеду я, и не надо меня уговаривать.

– Смотрите, какие мы обидчивые! – фыркнула маман. – Ладно, черт с тобой. Не хочешь делать старое зелье – делай новое. Как-нибудь выкрутимся. Новую легенду сочиним, на худой конец. Мне сегодня хоть что-нибудь нужно позарез, понимаешь?

– Понимаю. Но я в ваших делах больше не участвую. Поговорите с Машей, она находчивая, придумает какой-нибудь выход.

– Да что ж ты упертая такая, как осел! – вскричала Татьяна Анатольевна.  – Ты что, не понимаешь, какое количество людей подводишь?!

– Мне очень жаль, но увы…

– Ах, тебе жаль?! Сухой из воды хочешь выйти? Чистенькой остаться? А с инвесторами рассчитаться не желаешь? А в милиции показания дать о своей деятельности?!

– Татьяна Анатольевна, – Женя сама удивлялась собственному спокойствию. – Инвесторами и неустойками вы меня больше не запугаете. Я ни у кого денег не брала и никаких бумаг не подписывала. Хотите заявить в милицию – заявляйте. Еще неизвестно, чьей деятельностью там больше заинтересуются, моей или вашей. И вообще, я вас больше не боюсь, так что напрасно вы связки надрываете.

– Тебе что, деньги не нужны? – от неожиданности у маман сел голос, и она решила сменить тактику. – Ты только подумай, какие перспективы перед нами открываются. Фантастические перспективы! Через пару месяцев можно начинать  другие города осваивать, а через год мы на международный уровень выйдем! Поставим производство зелья на промышленную основу, тебе придется только за соблюдением рецептуры следить. Никаких походов в лес, никаких заклинаний – все чисто и цивильно. Не хочешь называться ворожеей – запишем тебя главным технологом производства. Тебе что, еще где-нибудь работу предложат, на которой тысячи долларов зарабатывать можно? И работа-то – не бей лежачего. Ты хоть понимаешь, что такой шанс только раз в жизни предоставляется?!

– Понимаю, – кивнула Женя. – Татьяна Анатольевна, извините, это все, конечно, очень завлекательно, но мне в магазин пора…

– Так, значит?! – прошипела маман, смерив девушку презрительным взглядом. – Значит, так?! Ну и черт с тобой! Принцесса нашлась – и так ей не так, и эдак не эдак! Думаешь, мы без тебя пропадем? Как бы не так! Найду другую ворожею на твое место – этого добра сейчас хоть пруд пруди. А ты… Чтобы ноги твоей в моем доме я больше не видела, ясно? И к Маше чтобы на пушечный выстрел не приближалась!

Хлопнув изо всех сил входной дверью, Татьяна Анатольевна бросилась вниз по лестнице, и ее тяжелые шаги еще долго отдавались у Жени в ушах.

 

Маша застала маман за необычным занятием: та сидела за компьютером дочери и лихорадочно просматривала веб-сайты с мигающими на черном фоне звездочками, нарисованными волшебниками в высоких колпаках и магическими закорючками.

– Мам, что ты делаешь? – удивилась Маша.

– Рецепт зелья ищу, что же еще!

– Зачем?

– Затем, что твоя больная на голову подруга отказалась с нами сотрудничать!

– И что? Ты собираешься сама зелье делать, что ли? – недоверчиво спросила Маша.

– А что тут сложного? Травы нарвать, нарезать и сварить – тоже мне, бином Ньютона! Только рецепт этот проклятый никак не могу найти. Ты на каком сайте его откопала, не помнишь?

– Не помню, конечно, столько времени прошло. Кстати, мам… Это не один рецепт был. Я штук двадцать разных рецептов нашла, и объединила их – для надежности.

– О, боже! – простонала маман. – И теперь что делать? Может, ты его по памяти восстановишь?

– Маловероятно. И потом, не в рецепте же дело.

– А в чем? – маман отвернулась от монитора и заинтересованно уставилась на дочь

– В Женином даре, конечно.

– Этой своей легковерной дуре ты можешь внушать что угодно, – презрительно отмахнулась Татьяна Анатольевна, – даже то, что у нее скоро крылья вырастут. А мне голову не морочь. Дар у нее, как же! Есть удачный продукт, грамотно продвинутый на рынок, – и незачем сюда дешевую мистику приплетать. Ты лучше хотя в общих чертах вспомни, что в его состав должно входить!

 

Женя шла по городу с бабушкиным браслетом на руке, погруженная в свои мысли, и ничего не замечала: ни того, что вокруг нее воздух был как будто гуще и солнечнее; ни  того, что прохожие, бросив на нее случайный взгляд, долго всматривались в эту странную, чуть заметно светившуюся девушку, замедляли суетный шаг и шли дальше уже с улыбкой на устах; ни даже солнечных зайчиков от заново начищенного медного браслета, которые прыгали по пятам за юной ворожеей. Она зашла в парк, и блики света заплясали на зеленой листве деревьев.

 Женя поравнялась с сердитой старушкой, которая отчитывала двух расшалившихся девочек:

– Бессовестные! – кричала она. – Куда только родители ваши смотрят?! А ну быстро поднимите бумажки! Вот я сейчас милиционера позову, он вам устроит!

Женя прошла мимо, и в воздухе что-то неуловимо переменилось.

– Ладно уж, – смилостивилась старушка, – идите себе, играйте. Только чтоб больше не мусорить!

Через три скамейки от старушки ссорилась пара влюбленных.

– Ты всегда все делаешь мне назло, – пожав губы, выговаривала парню девушка.

– А сама-то ты? – не отставал он. – Забыла, как вчера футбол не дала нормально посмотреть?

– Ну, если для тебя футбол дороже, чем я…

Женя проследовала мимо них, и ссора сама собой сошла нет.

– Ладно, извини, – улыбнулся парень. – Давай уж сходим на эту комедию, если тебе так хочется…

– Не очень мне и хочется, – ответила она, прижимаясь к нему. – Давай лучше на боевик сходим – ты же хотел…

Навстречу Жене быстрым шагом двигалась молодая мамаша с перекошенным от злости лицом. В коляске, которую она периодически встряхивала,  истерически плакал ребенок. Ворожея повернула голову на резкий звук – и плач, как по волшебству, прекратился. Лицо женщины расслабилось, она наклонилась над малышом и заворковала что-то ласковое.

У фонтана, опустив голову, сидел грустный, ни что не реагировавший мужчина. Женя прошла мимо, и солнечный зайчик прыгнул на колени мужчине. Тот удивленно поднял лицо, огляделся – и вдруг заметил радугу в брызгах фонтана, и несущихся наперегонки мальчишек, и молодую маму с коляской, и плывущие в небе облака. И мягкая, чуть застенчивая улыбка скользнула по его осунувшемуся лицу.

– Джек, вернись! – кричал весело улепетывавшему щенку парнишка лет двенадцати. – Джек, ко мне! Джек!

Но Джек не слушал – он наслаждался неожиданно обретенной свободой, весело лаял на волочившийся за ним поводок и с восторгом гонял откормленных голубей. Разогнав птиц, щенок устремился дальше по аллее, наперерез Жене – вдруг затормозил в нескольких сантиметрах от нее. Женя тоже остановилась и посмотрела на щенка. Смешное создание с короткими лапками и толстым пузом сидело прямо напротив и рассматривало девушку с уморительно серьезным выражением морды, склонив голову набок и оттопырив рыжее ухо. Женя улыбнулась и словно пробудилась от сна. Она присела, потрепала щенка по загривку и сказала:

– А ну-ка, беги к хозяину!

Щенок послушался и затрусил обратно к парнишке, повиливая тонким хвостом.

Налетел ветер, и на щеку Жене упала капля. Она подняла голову и увидела небольшую, совсем не страшную тучку, сквозь которую пробивались лучи солнца – казалось, именно эти лучи выбивали из тучи прозрачные дождевые капли. Женя улыбнулась дождю и пошла дальше, с удовольствием подставляя лицо теплым струям.

Ей казалось, что солнечного света становится вокруг все больше и больше: он множился в каплях воды, отражался в лужах, стекал по глянцевой листве деревьев и переливался на прозрачных дождевиках, которыми заботливые бабушки прикрывали рвущихся под дождь внуков и внучек…

На следующее утро Женя вышла из дому и порадовалась свежести умытого дождем города. Подошла к перекрестку в трехстах метрах от дома и впервые послушно остановилась на красный свет. Подъехавшая к светофору синяя иномарка тоже остановилась, почти вплотную к стоящей у бровки Жене. Так они стояли некоторое время, уступая друг другу дорогу, а красный свет для пешеходов все не желал меняться на зеленый. Сзади начали сигналить машины. Владелец иномарки, не обращая на гудки внимания, открыл боковую дверцу со стороны Жени и жестом пригласил ее в салон.

– Так вы все же меня преследуете? – спросила Женя, не зная, сердиться ей или радоваться.

– Преследую, – весело согласился владелец иномарки. – Четвертый день вас караулю. Садитесь, подвезу.

Женя бросила взгляд на вереницу сигналящих машин, вздохнула и села в иномарку. Как только дверца за ней захлопнулась, светофор мигнул и изменил цвет: теперь красный горел машинам, а пешеходы могли беспрепятственно двигаться на другую сторону.

– Будете требовать денег за разбитый бампер? – спросила Женя, стараясь не обращать внимания на выходки светофора и не попадаться в омут устремленных на нее зеленых глаз.

– Уже не буду, – улыбнулся он. – Я на вас намного больше денег заработал. У меня после каждого столкновения с вами что-нибудь хорошее случается. 

– Издеваетесь? – Женя вскинула него глаза и тут же предательски покраснела.

– Боже упасти! – светофор наконец сменил гнев на милость, и машина тронулась. – Я сначала сам не поверил, решил, что это просто совпадение. Но факты – вещь упрямая. Шесть встреч – это уже статистика. Кстати, по-моему, нам давно пора познакомиться. Меня зовут Гоша.

– Очень приятно. Только встреч у нас было пять, – поправила она его, глядя на дорогу.

– Нет, Женечка, шесть, – в его голосе заплясали веселые нотки. – Был еще наезд тележкой в супермаркете, когда вы специи килограммами скупали. У вас тогда такой огромный букет трав был, что вы меня не заметили.

– Извините, – она заодно припомнила, как накричала на него в парке, и покраснела еще больше.

– Напротив! Я вам спасибо должен сказать: у меня в этом месяце беспрецедентный рост прибыли. Сначала вы мне под колеса бросились – мы в тот день очень выгодную сделку заключили, хотя она по всем параметрам должна была сорваться. Правда, понервничать вы меня заставили от души, но это мелочи. После столкновения с белой «девяткой» – помните, возле супермаркета?..

– Еще бы не помнить…

– Так вот, тем же вечером мне позвонил давний должник и вернул долг, на который я давно рукой махнул. Ну, а потом вы на меня тележкой наехали, – с явным удовольствием продолжил он. – Я уже тогда заподозрил: что-то тут не так. И точно: приносят мне на следующее утро сводки – смотрю, уровень продаж на пятнадцать процентов поднялся. Без всяких видимых причин. Благодаря тому, что мы возле библиотеки столкнулись, удалось проблемы с налоговой за день уладить – наш главбух до сих в себя прийти не может. Потом вы каким-то чудом на трассе оказались с этими смешными женщинами в веночках…

– Не напоминайте, ради бога!

– Отчего же? Это была в высшей степени познавательная поездка. Мне потом еще два дня в голову идеи приходили по поводу расширения рынков сбыта. А когда мы столкнулись в парке, я понял…

– Вы меня из-за этого и караулили? – перебила Женя. – Чтобы поделиться своими успехами?

– В некотором роде – да. Я решил, что, как порядочный человек, должен хотя бы премию вам выдать, что ли. Не говоря уже про устную благодарность…

– Это все? – напряженно спросила Женя. – В таком случае, остановите машину, пожалуйста.

Иномарка двигалась по забитому машинами проспекту, и выходить Жене совсем не улыбалось, но то, что он свел все их встречи к банальной выгоде, ее почему-то страшно расстроило.

– Нет, это не все, – продолжил он, и не думая тормозить. – Я хотел вам предложить… – Женя вскинула на него потемневшие глаза, и он вдруг смутился: – Хотел вам предложить… работу…

– Работу? – она усмехнулась. – Должна вас разочаровать: ворожить я больше не собираюсь. Ни за какие деньги. К тому же, насколько я помню, вы сами не слишком хорошо к магии относитесь.

– Во-первых, ворожить я вам не предлагаю, – ответил он. – Всего-то и придется, что раз в день сбивать меня с ног или хотя бы перебегать мне дорогу. Соглашайтесь, Женечка, – он нежно коснулся ее руки. – Устал я по всему городу за вами гоняться. – Она сердито отдернула руку, и он тоже посерьезнел: – А что касается моего не слишком хорошего отношения к магии… На это у меня есть веская причина, - он припарковал машину у первого попвшегося зеленого газона и продолжил, повернувшись к Жене: – Дело в том, что мой дед… Он был знаменитым колдуном. Или экстрасенсом, если угодно. К нему даже важные «шишки» обращались с разными проблемами, и говорят, не было дела, с которым бы он не справился. В общем, как вы понимаете, в деньгах недостатка не было… и счастья почему-то тоже не было. И не только у него: у всех его детей судьбы наперекосяк сложились, да и внуков тоже зацепило… Но это отдельная история, я вам как-нибудь потом ее расскажу. 

Он помолчал. Женя тоже молчала, не замечая, что они давно уже никуда не едут, и напрочь забыв, что недавно собиралась выходить.

– Умирал дед долго и мучительно, – наконец продолжил мужчина. – К врачам обращаться отказался, и сам себя тоже почему-то не лечил. А почти перед самой смертью… Мы с ним тогда много разговаривали – о смысле жизни, о предназначении… И однажды он мне сказал, что считает всю свою жизнь прожитой зря: предал первую любовь, пошел не по тому пути, причинил людям много зла… Вот такая, Женечка, у меня история с магией… Извините, что я вам все это… Я об этом раньше никому не рассказывал, а сегодня как-то вырвалось. Простите.

– Ничего страшного, – тихо ответила Женя. – У меня ведь тоже есть… свой «скелет в шкафу»…

И неожиданно для себя рассказала ему обо всем: о бабушке, о маме, об отце и мачехе, о Татьяне Анатольевне, Маше и об отворотно-приворотном зелье.

– И ты из-за этого решила от всего отказаться? – незаметно перейдя на «ты», спросила Гоша, когда Женя закончила свой рассказ. Она кивнула. – Но ведь ворожеи бывают разные, и никто не заставляет тебя вредить людям.

– Это неважно, – упрямо возразила Женя. – Я не хочу иметь ничего общего с тем, из-за чего мама и бабушка…

– И ты думаешь, у тебя получится?

– Что получится?

– Не использовать свой дар. Жить как все.

– Почему бы и нет?

– Потому что волшебство, Женя, – ответил он, глядя ей прямо в глаза, – не в зельях, не в травах и не в заклинаниях. Оно в тебе. И оно работает, хочешь ты того или нет.

– Не думаю…

– Но это же очевидно! Взять хотя бы мою машину – мотор уже больше месяца барахлил, я все собирался на СТО поехать, да времени не было. А сегодня – работает, как новенький. Просто от того, что ты здесь. Да что там мотор! Люди, соприкоснувшиеся с тобой, меняются.

– Ну кто меняется? – фыркнула Женя, вспомнив гневную физиономию Татьяны Александровны.

– Я, например, – выпалил он и смутился. – Не с того я начал сегодня: сделки, прибыль, уровень продаж… Да у меня, если хочешь знать, каждый день, если я тебя хотя бы мимолетом увижу, светом освещен!

– Даже если кричу и наезжаю на тебя тележкой? – улыбнулась Женя, и последние льдинки недоверия растаяли в ее глазах.

В открытое окно машины ворвался теплый ветер и взъерошил ее волосы.

– Посмотри, – Гоша взял ее за плечи и заставил обернуться. Трава, деревья, люди и даже серые здания – все было окутано едва заметной золотистой дымкой.

Женя обернулась к Гоше и позволила себе утонуть в этих родных зеленых глазах. А машина тронулась с места сама и медленно поехала вперед по опустевшему проспекту, упиравшемуся прямо в горизонт.

 

Месяц спустя центр «Ворожея», сменивший вывеску с «центра нетрадиционной помощи населению» на «психологический центр личностного роста», принимал новых клиенток. В большом зале сидело тридцать женщин всевозможного возраста, внешности и комплекции, от голенастых, похожих на кузнечиков пятнадцатилетних девочек, до внушительных матрон предпенсионного возраста. В первом ряду восседала Галина Дмитриевна. «В каждой из вас спит ворожея, – вдохновенно вещала Маша. – И единственное, что нужно нам сделать – это разбудить ее, освободить от корки ложных желаний и навязанных вам чужих целей...» Женщины внимали Маше с предельным вниманием и прилежно конспектировали каждое ее слово.

 

Татьяны Анатольевны в центре не было. Она хлопотала на собственной кухне, уставленной кастрюльками, мисками и прочими емкостями с мерзкой серо-буро-зеленой массой. В большом эмалированном ведре стоял большой букет всевозможных трав, уже довольно поникших. Рядом валялась стопка листков с распечатками рецептов и пустые пакетики из-под специй.

Марина с Люсей разливали зелье по фирменным флаконам, а сама Татьяна Анатольевна, несколько зловещая в лучах заходящего солнца, упаковывала флаконы в коробки.

– Я все-таки одного не понимаю, – вздохнула Люся, закручивая крышку на флаконе. – Если мы делаем зелье без ворожеи, как оно может действовать?

– Эффект плацебо, – предположила Марина. – Я подозреваю, что наша косметика тоже вовсе не такая волшебная, как мы рекламируем – но ведь работает же?

– Главное – не форма, а содержание, – авторитетно пояснила Татьяна Анатольевна. – Зелье – это только носитель, как и косметика. А вот каким содержанием его наполнить – это уже от нас с вами зависит. Если продукт правильно позиционирован и грамотно раскручен, он просто не может не работать!

И заклеила скотчем очередную коробку.

 

Утром будильник зазвонил, как обычно, в семь утра. Не открывая глаз, Женя протянула руку и нажала на кнопку. Солнечный луч проник в просторную спальню Гошиной квартиры и попытался проскользнуть сквозь плотно прикрытые ресницы мужчины. Гоша зажмурился, смешно сморщил нос, обнял Женю и зарылся лицом в ее волосы. Вставать и бежать на работу решительно не хотелось.

 

А Жене снова снилась бабушка, но не одна. Старая ворожея шла по лесу с тем самым высоким колдуном, и они о чем-то дружески беседовали, то ли как очень старые знакомые, то ли как очень близкие люди.

– Бабушка! – позвала Женя, но ворожея ее не услышала. – Бабушка!

Она бросилась вслед уходящей в чащу паре, но как ни старалась, догнать их не могла.

А потом деревья расступились, и Жениному взору открылся предрассветный луг в густом молочно-белом тумане. Вокруг старой ворожеи туман светился ярким золотистым светом, окрест колдуна ложились холодные синеватые тени. Но чем дальше уходили колдун и ворожея, тем больше ее свечение распространялось на него, и перед тем, как обе фигуры исчезли в тумане, Женя увидела, что их озаряет общий светозарный ореол. Через мгновение этот ореол вспыхнул ярким, слепящим светом, из-за горизонта выглянули первые лучи солнца, и пронизанный ими туман наполнился изнутри золотистым свечением.